Если б она только заглянула в мысли, что обуревали Тайлера, увидела бы себя со стороны, какой предстала перед ним, то ужаснулась бы их дикости и первобытности.

– Д-давно ты здесь? – спросила первое, что сформировалось в мозгу, погрузившись по самую шею в воду. И что так смотреть?

– Нет. Пришёл только что, – хрипло отозвался мужчина.

Радужка его глаз приобрела насыщенный золотистый оттенок, сжала зрачок в вертикальную стрелку и завораживала таинственной глубиной. Кайле даже на секунду почудилось, будто кто-то другой наблюдал за ней из солнечной бездны.

– Вылезай. Я принёс тебе поесть и новую одежду. – Тайлер с неохотой разорвал зрительный контакт и кивнул на сложенную стопку оной неподалёку на валуне, там же нашлись листья с собранными в них фруктами и ягодами.

При упоминании о еде желудок Кайлы предательски заурчал, благо вода заглушила голодный рёв. Приятно, конечно, что карг позаботился о её потребностях, но… когда же он станет требовать что-либо взамен? Ведь станет? Размышлять об этом хотелось меньше всего, и Кайла решила пока плыть по течению. Пауза затягивалась, Тайлер сидел и продолжал пристально наблюдать, не собираясь уходить или хотя бы отвернуться.

– Может, ты от-твернёшься? – предложила, сильнее краснея от непривычно пристального интереса. Да что с каргом такое?! А с ней? Заикается почти на каждом слове!

Но мужчина, словно очнувшись от транса, хмыкнул и, лениво переставив ноги за бревно, развернул следом и корпус, оказавшись к Кайле спиной.

– Ох…

Кайла испуганно шикнула на себя и бросилась вон из источника, надеясь, что Тайлер не расслышал её шумный вздох. Всю спину карга исполосовали шрамы, старые и недавно зажившие. Однако шрамы совсем не портили его статности. Почему-то Кайле нестерпимо захотелось коснуться их, огладить…

Запнувшись на этой странной мысли, одёрнула себя и потянулась к сложенной одежде. «Испорченной тряпки» на положенном месте не обнаружилось – похоже, спаситель выкинул постиранное платье, не спросив хозяйку. Да и можно ли назвать собственностью вещь, которую выдали тюремщики в белых халатах? Определённо нет.

Треск от костра нисколько не нарушал образовавшуюся тишину в горной пещере. Внутри грота царил полумрак, хоть снаружи вовсю уже палило полуденное солнце. Тайлер сидел в расслабленной позе, привалившись разгоряченной спиной к хладной поверхности грубого камня, одну ногу согнув в колене, другую свободно вытянув. Он не опасался простыть, поскольку в его венах текла горячая кровь.

Впрочем, горячие струи крови били и в мыслях сейчас.

Жадным взглядом карг блуждал по миниатюрной фигуре блондинки, что свернулась клубочком на противоположной стороне от костра и сладко спала, подложив обе ладони под исцарапанную в бегстве щеку. Но ссадины уже почти исчезли, как и большинство повреждений на её теле, подтверждая теорию Тайлера о её происхождении: Кайла полукровка. Возможно, гены вера в ней выражены куда сильнее, чем у его матери или остальных выведенных землянами гибридов.

Тарогн пожри людских учёных! Играют жизнями других, словно они Боги!!

Его мать, Жанна, тоже полукровка. Двадцать с лишним лет тому назад, после подписания мирного договора Жанна с дядей Дергом лично вычистили подпольные лаборатории людей, забрав всех полукровок в центры реабилитационной поддержки. Как оказалось, не всех. Тайлер грузно вздохнул: нужно скорее сообщить матери наинеприятнейшие известия. Но в данный момент он не мог уйти и оставить Кайлу, как и привести пока в дом.

Не мог, потому что не хотел. Быть может, позже, когда маленькая пташка окрепнет.

Тайлер усмехнулся мысленному сравнению. Именно пташка. Кайла напоминала ему взъерошенную накту. Накты – крошечные, не больше кулака, птицы-одиночки с ярким желто-черным оперением, вьющие гнезда в кронах высоких деревьев. Но вздумай хищник напасть, останется не только без угощения, но и без глаз, когти и клюв у накты острее лезвия кинжала. Кайла такая же стойкая и храбрая, за свою свободу она станет бороться до конца. Ей нужно просто окрепнуть, и тогда она расправит чудесные крылья.

Кайла…

Одно её имя будоражило кровь и чресла карга. От потребности прикоснуться к ней у Тайлера сводило болью мышцы и выворачивало наизнанку кости. Зверь внутри метался и в гневе рвал грудь, требуя пустить его к их девочке. Да, их.

Когда Тайлер, находясь в облике зверя, увидел её впервые, спящую в дождевой луже, такую изнеможённую и беззащитную, то уже решил для себя, что она его, и точка. Враньё! Решил так, когда только в ноздри ударил её слабый потрясающий запах миндаля, спрятанный под отвратительной вонью медикаментов и прочего.