Элька вернулась примерно через полчаса, прыская от смеха, она принялась рассказывать нам о произошедшем за это время в квартире ниже.

Стоило только Михалычу устроиться за столом, напротив своей первой клиентки и сделать «умное» лицо, как Элька потихоньку стала двигать стоящий на столе стакан.

– Вы бы видели их лица! – смеялась она. – Когда стакан пополз в сторону этой дамочки она так глаза выпучила, я думала они у неё на стол выпадут! А дядя Петя молодец! Быстро сориентировался! Она ему за сеанс на стол целую тысячу положила, а я эту тысячу стаканом сверху прихлопнула. Так она из квартиры задом пятилась, спиной повернуться побоялась! А дяди Петина жена, тётя Маша эту тысячу, хлоп и себе в карман! И движущегося стакана не побоялась!

– Так она думает, что этот стакан её муж двигает. Вот и не побоялась.

Догадалась я.

– А потом пришли две очень худые женщины, подруги вроде. Их стакан не впечатлил. Пришлось взять с плиты чайник и налить в этот стакан воды. Они только между собой переглянулись, кивнули друг другу, словно что-то больше других знают. Тогда я взяла у одной стоящую на коленях сумочку, открыла её и высыпала всё содержимое на стол, вот тогда их проняло! Я ещё её помаду взяла и открыла. Цвет такой противный, рыжый, фу!

Вообщем Элька вошла во вкус и порезвилась в квартире дяди Пети вволю, кажется, ей это даже понравилось. Если не найду работу, откроем с ней на пару спиритический кабинет. Отбоя от клиента не будет!

Вот вроде путного ничего сегодня ещё не сделала, а полдня уже прошло. Нужно бы приготовиться к завтрашнему собеседованию. Открыв дверки шкафа, я задумчиво смотрела на его содержимое. Даже с учётом небольшого пространственного кармана (бабулин подарок!) в мой чемодан уместилось не так уж и много вещей, учитывая ещё и обувь…

Я выудила из недр шкафа вешалку со строгим платьем нежно бежевого цвета. Вытянув руку с нарядом, критически осматривала платье, когда над вешалкой возникло Элькино лицо. Получилось очень даже ничего, словно платье нацепили на манекен.

Мы, конечно же, увлеклись новой забавой, позабыв обо всём. Зато я смогла более критично осмотреть свои вещи, ведь Элька тоже была блондинкой, как и я. Только очень бледненькая «до прозрачности». Интересно, а можно накрасить приведение? Вот не о том я сейчас думаю! Хотя вот эта юбка-карандаш, чуть выше колена прекрасно смотрится с голубенькой шёлковой блузкой. Конечно, если вспомнить, сколько я за неё заплатила, она должна смотреться на ком угодно!

К тому же блузка прекрасно гармонирует с цветом моих глаз. Волосы соберу повыше. И очки! У секретаря обязательно должны быть очки! Для придания более строгого виду!

Выудила несколько пар очков с обычными стёклами, без диоприй. Их я приобрела загодя и, частенько, вечерами пред зеркалом, репетируя деловую помощницу босса, бросала строгий взгляд поверх очков. По моему получалось здорово!

Элька настояла на том, чтоб добавить к моему образу чулки. В её понимании все секретарши без исключения обязательно носят чулки!

В сумочку отправился диплом с отличием одного очень престижного учебного заведения, расчёска и тюбик нежно розового блеска для губ.

Ну, вот вроде бы ничего не забыли! Я бы ещё долго перекладывала и поправляла приготовленные на завтра вещи, но тут Шустрик, до этого мирно дремавший на своей любимой подушке, решивший, что мы и без него отлично управимся в выборе гардероба на моё собеседование, заявил о себе.

– Есть хочу!

Элька сразу же подхватилась и засюсюкала над этим мелким пушистым манипулятором.

А ведь действительно пора ужинать. Правда, сначала этот ужин ещё нужно приготовить. Вот ведь не думала, что самостоятельная жизнь таит в себе такие сюрпризы!

За приготовлением ужина потихоньку расспрашивала Элю об обитателях этого дома, ставшего теперь и моим. Девушка с удовольствием делилась своими воспоминаниями, реагируя уже более спокойно, видимо окончательно смирившись со своей призрачной сущностью.

Накормив нашего «мужчину» в лице, вернее мордочке одного прожорливого хомяка, я с удовольствием пила чай у открытого кухонного окна. С ромашкой. Очень для нервов полезно.

Под окном по-прежнему шумела многоголосая дворовая жизнь, правда один голос резко выделялся, слегка раздражая своей визгливостью. Я поморщилась, даже ромашка не помогает!

Выглянула в окно. У подъезда, прямо на лавочках обнаружился источник моего раздражения. Сухенькая, востроносая бабулька в очочках что-то бойко писала в толстую тетрадь. Вокруг неё собралась приличная толпа дам, разного возраста и наружности. А нет, вон затесались парочка мужичков, какого-то странного, прилизанного вида.