Шрифт:
Когда я выходил из корабля, на моем лице не осталось ни следа огорчения, а, наоборот, сияла злорадная улыбка. Боже, какая их сейчас хватит кондрашка, вот хохма-то!
— Так что вы решили? — сухо осведомился инспектор. — Я попрошу не затягивать дело.
— Черта с два я заплачу вам этот штраф! — ответил я.
— Вы что, хотите документ? — Инспектор разозлился, стал рыться у себя в сумке и наконец вытащил какие-то бумаги. — Вот! Читайте, если не верите! Стуффи находится под охраной закона!
Но я даже не посмотрел на его бумаги.
— И чем же это стуффи так приглянулся закону, а? — поинтересовался я, хитро прищурившись.
— Ну, — несколько замялся инспектор. — Насколько я знаю, ученые предполагают, что это животное обладает какой-то неизвестной формой интеллекта… Поэтому охота на него…
— О-о-о! — произнес я многозначительно и оглядел собравшихся.
Здесь были и люди с корабля, и люди Кассини, и служащие космодрома, и репортеры, и многие другие. Я ухмыльнулся и повернулся к стуффи.
— Ты слышал, Миха? — сказал я, всплеснув руками. — Оказывается, ты находишься под охраной закона!
Стуффи зашевелился, раздалось шипение, и шкура обмякла. В ней образовалась щель, из которой показалась взлохмаченная и небритая Мишкина физиономия.
— Черт подери, Федя! — воскликнул Мишка. — Никогда бы не подумал!
По толпе пронесся замирающий вздох. Инспектор застыл и выронил листки.
— И ты, оказывается, обладаешь неизвестной формой интеллекта! — выдавил я, едва сдерживая смех.
— И мне не придется таинственно исчезать из лаборатории? — Мишка тоже вот-вот готов был прыснуть от хохота.
— Нет, Миш.
— Не придется применять телепортационный эффект?
— Увы, дружище.
На несколько мгновений воцарилась полнейшая тишина.
И тогда мы, не в силах больше сдерживаться, захохотали. Я смеялся, схватившись за живот и припадая то на одно, то на другое колено. Аж в глазах потемнело! Мишка корчился на полу своей клетки, так и не освободившись до конца от буро-зеленой шкуры.
Боже правый! Видели бы вы, как вытянулись у них лица! Вы бы только видели! Ей-богу, только ради этого зрелища стоило слетать на Миланду!
Комар на плече
Они сидели возле опрокинутого бота. Царила тишина, лишь изредка из кабины управления доносились жужжание и писк рации, настроенной на волну корабля. Кругом росли крупные бурые цветы с жесткими листьями и толстыми стеблями. Высоко в безоблачном небе пылало голубое светило.
— Все равно ничего не понимаю… — пробормотал Мордин. — Мы еще с орбиты обнюхали этот паршивый комок. И ничего! Снижались нормально… Ну, приборы же не врут, черт возьми! — разозлился он. — Не было никаких ураганов и землетрясений, не было!
— Но тем не менее, — ухмыльнулся Росков. — Не святой же дух перевернул нашу галошу…
— Ох, не нравится мне здесь! — сказал Мордин. — И далась командиру эта разведка. Формалист! Сиди теперь тут… — Он встал и потянулся.
— Скорее бы корабль сел, а то — скукотища, — сказал Росков.
— По-моему, насчет жизни тут — полный нуль.
— А цветы? — Росков прилег, опершись на руку.
— Ха! Цветы! — воскликнул Мордин. — Разве это цветы?
Он схватил одно растение руками за стебель, рванул его на себя и выдернул вместе с корнем.
— Ну что это? Ни запаха, ничего… — Мордин понюхал цветок и отбросил в сторону.
— А-а-а! — вдруг закричал Росков, вскакивая на ноги и потирая бедро.
— Что? — Но тут Мордин ощутил сквозь подошвы сапог, что почва под ногами стала горячей. От неожиданности он подпрыгнул.
С минуту они ошарашенно глядели под ноги. Постепенно земля остыла.
— Проклятая планета! — воскликнул Мордин. — Я же говорил: здесь чем-то попахивает! Зря нас сюда выслали. Не планета, а какое-то существо! Цветок выдернул, и на тебе…
— Ты думаешь: есть связь? — спросил Росков.
— А нетрудно проверить… — Мордин подскочил к другому цветку и вырвал его из земли. — О, пожалуйста!
Подошвы ног защипало. Росков притопнул.
— На этот раз было значительно горячее! — отметил он.
— Вот-вот! И бот неспроста перевернулся, это уж точно!
— Бот? — задумался Росков. — А ты знаешь, ты натолкнул меня на одну мысль. Глупую, правда, но… А попробуем еще…
Он выдернул большой цветок, достававший ему до пояса.