Алекс выглядел совершенно расслабленным, как будто каждое его утро начиналось именно так, с завтрака с девушкой, с которой он провел ночь. И Жизель было совершенно непривычно видеть его таким. Когда морщинка между его хмуро сдвинутыми бровями разгладилась, он как будто помолодел на несколько лет, и сейчас выглядел обычным парнем, а не собранным военным.

За едой ни один из них не проронил ни слова, но когда Жизель встала со стула и подошла к раковине, чтобы помыть свою тарелку, за ее спиной раздался слегка насмешливый голос Алекса:

– Почему ты решила сбежать утром, несмотря на то, что это было опасно?

Девушка вздрогнула и несколько секунд молчала, намыливая тарелку, но потом слегка обернулась и с вызовом посмотрела на капитана, откинувшегося на стуле со скрещенными на груди руками.

– Я не привыкла навязываться. Не думала, что вам захочется застать меня утром в своей постели.

– Глупости, – фыркнул Алекс. – Ты врешь, Фостер. Ненавижу, когда мне врут.

Жизель поставила тарелку на сушилку и принялась натирать мыльной губкой кружку, спиной чувствуя на себе тяжелый изучающий взгляд.

– И я привык получать ответы на свои вопросы.

– Потому что мне было стыдно, ясно?! – она выключила воду и, не поворачиваясь, оперлась руками о раковину, опустив голову.

– За что это? – Алекс встал и подошел к ней вплотную, опустив свои руки на столешницу по обе стороны от ее рук и прижимаясь грудью к ее спине. И он совершенно не ожидал услышать от нее то, что она произнесла тихим взволнованным шепотом после внезапной вспышки гнева.

– Вы спасли меня, а я вас использовала…

– Использовала? – капитан был озадачен.

– Ну… – Жизель замялась, не зная, как озвучить мысль, которая всю ночь крутилась в ее голове. – Заставила заняться со мной сексом, только чтобы забыть о случившемся в душевой…

И Алекс расхохотался так, что на полке над раковиной зазвенела посуда. Жизель, сгорая со стыда, дернулась было, чтобы убраться подальше от него, из этой комнаты, с базы в конце концов, но кольцо рук, в котором она стояла, мгновенно сжалось, не давая ей и шагу ступить.

– Сто-о-ой, стой, стой, – капитан все еще посмеивался, уткнувшись носом в ее макушку. – Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит?

– Вовсе не глупо, – буркнула она слегка обиженно себе под нос.

– Ладно, тогда что насчет того, что было утром? Видимо, уже я использовал тебя. И теперь мы, кажется, в расчете?

Жизель молчала, не зная, что на это ответить.

Алекс убрал ее волосы на одну сторону, наклонился и, понизив голос до хриплого шепота, произнес в самое ухо, слегка задевая кожу губами:

– И, может, теперь нам стоит использовать друг друга, чтобы уж точно никто не чувствовал себя виноватым?

Девушка задрожала и закусила губу, когда руки капитана поползли по ее бедрам, приподнимая рубашку, а потом скользнули на живот.

– Сэр, я…

Алекс резко развернул ее к себе, прижимая к столешнице, и сжал пальцами ее подбородок, приподнимая ее голову и заставляя посмотреть себе в глаза, где сейчас вместе с желанием плескалась злость.

– Кажется, я уже говорил насчет этого… В этой комнате я просто…

– Алекс…

И Жизель потянулась к нему губами, отвечая на напористый жадный поцелуй, а в следующую секунду капитан уже подхватил ее под бедра, унося в сторону кровати.

Весь оставшийся день они не вылезали из постели, наслаждаясь друг другом.

– Расскажи мне, Фостер, что насчет полетов?

Они оба тяжело дышали, откинувшись на спину на кровати и смотря в потолок. Алекс чувствовал себя выжатым как лимон, но совершенно удовлетворенным.

– Что насчет них?

– Никогда в жизни не поверю, что ты раньше не летала.

– Это все еще не вопрос, – Жизель натянула на себя простынь и закрыла глаза, сомневаясь, стоит ли говорить. Но его внимательный взгляд, который она чувствовала кожей, не оставлял ей выбора. Через пару секунд Алекс услышал ее вздох и тихий благоговейный шепот:

– Летала. Сколько себя помню. С самого детства. Сначала на руках у отца. Потом, лет с тринадцати, он уже доверял мне штурвал, а сам был на месте второго пилота, подстраховывая.