Для города от них нет пользы, им бы

Лишь для себя побольше. Но опасны

240 И бедняки и чернь, когда свое

С угрозою подъемлют на имущих

Отравленное жало, подговорам

Послушная витий. Лишь средний класс

Для города опора; он законам

Покорствует и власти.

Рассуди ж,

Неужто мне в союз вступать с тобою?

Да что же я афинянам скажу?

Иди своей дорогой.
– Если плохо

Придумал, так последствия неси

Ты сам своей придумки. Мы при чем же?

Корифей

250 Был дерзок шаг, что ж делать? Молодежь!

На старике ль вся тяжесть искупленья?

Адраст

Я не судьи искал, афинский царь,

Когда к тебе я шел: бедой застигнут,

Надеялся на помощь я - бранить,

Корить ли нас - излишнее. Не хочешь

Ты нам помочь, что ж делать! Спорить тут,

Пожалуй, незачем... Идемте ж прочь,

Вы, старые... Блестящую листву

Оливковых ветвей своих покиньте

На ступенях алтарных. Пусть листы

Касаются их глянцем. Призываю

260 В свидетели богов я. Землю я

В свидетели беру, Деметры факел

Богини призываю, Солнца свет,

Что были нам моленья бесполезны.

Корифей

Итак, домой, с отчаяньем в сердцах,

С обидою бессильных слез, обратно!

(К Эфре.)

[И ты дерзнешь по брошенным ветвям

Оливы бесполезной снизойти,

Алтарные ступени попирая?!

А сила общей крови? Иль Питфей,

Твой царственный отец, не] сын Пелопа,

Чей остров нас взрастил? В нас кровь одна,

И ты, царица Эфра, нас, старух,

Решишься прав лишить и оттолкнуть,

А бог на что ж? Нора спасает зверя

И божий дом - молящего раба...

Когда нуждой застигнут город, разве

Не в городе другом его спасенье?

Блага земли не прочны; до конца

270 Не остается счастье смертным, Эфра.

Хор матерей

(спускаясь медленно и утомленно по ступеням алтаря)

Очаг Деметры оставьте и, горькие, встаньте,

Встаньте, чтобы пасть к его коленям,

Пасть и прижаться, моля. Пусть из Кадмеи,

Пусть нам детей он вернет убитых.

(К служанкам.)

Ах! Я падаю! Вы,

Вы, молодые рабыни,

Возьмите, несите, ведите, руке

Дряхлой будьте опорой!

(Служанки и матери обнимают колени Тесея.)

Милый, о светлый, о вождь!

Видишь - колени с мольбой твои обняла я!

Я к руке припадаю, к ланите влекусь;

Сжалься: как нищие мы,

280 Бродим с тоской по чужбине, и песни

Слезные реки за нами идут погребальной.

О, милосердье для наших детей!

Сын мой, ужели ж ты трупы

В поле так и оставишь добычей для птиц?

Трупы таких же, как ты, юных, могучих?

Молим тебя... Слезы, гляди, это слезы,

С прахом смешалися косы... О, мира!

Дай им, Тесей, только мира могилы!

Тесей

(обращаясь к матери, которая остается на ступенях алтаря)

Ты плачешь, мать? Фатою ты глаза

Прикрыла? Иль тебе так жалки стоны

Тоскующих? Смутилось сердце в нас,

О, подними же белую главу:

290 У очага богов не надо плакать.

Эфра

Увы!

Тесей

О мать! Те слезы не твои.

Эфра

О, как они несчастны.

Тесей

Но не ты же?

Эфра

Дерзну ль с тобой о чести говорить

Тесеевой и об афинской чести?

Тесей

Да, говори! Из женских уст порой

Прекрасные советы выходили.

Эфра

Уж и сама не знаю. Трепещу

Нести на свет таимое глубоко.

Тесей

(с ласковым укором)

Но, может быть, напротив - ты должна

Стыдиться, что таишь от сына благо?

Эфра

Нет, не хочу молчать, чтобы потом

Раскаяньем терзаться. Если женам

Высокая и не пристала речь,

300 Не жертвовать же правдой страху нам,

Что кто-нибудь осудит нас за дерзость!

Остерегись, не делаешь ли ты

Ошибки, царь Тесей, когда не хочешь

Восстановить их честь. Я не боюсь,

Чтоб в чем другом Тесея упрекнули.