Переодевшись в пижаму, Роберт выключил свет и залез под одеяло. Том же устроился в своём уголке за шторкой в свете настольной лампы собирать очередное никому не нужное изобретение, шумно прихлёбывая напиток, изготовленный из чайного гриба, что выращивали на фабрике грибов.

Засыпая, Роб думал, выдержат ли при низких температурах сварные швы металлоконструкций солнечных батарей, которые варили сегодня, после бомбардировки станции метеоридами. Так незаметно мысли механика погружались во тьму. Сознание померкло.

Ему снилось, как он летит сквозь туманное облако пыли галактик, преодолевая толщу времени и пространства, будто он – пассажир мёртвого остова космического корабля, потерпевшего крушение. Ему чудился в глубинах отсеков тёмной громады приглушенный смех мёртвых. Холод и дрожь пронзали тело тонкими иглами.

Мигал мертвенно-бледный свет аварийных ламп. Его шаги отдавались эхом по замкнутому лабиринту страха. Он продвигался всё дальше и глубже в обитель зла. Свет скользил по изъеденным дырами стенам. Что-то заскрежетало над головой, как будто чьи-то когти скреблись о металл. Роб посмотрел вверх, в дыру в потолке, проходящую через несколько уровней, и тут в лицо ему хлынул кислотный дождь.

Боли во сне он не чувствовал, но видел, как кислота разъедает кожу на руках, обнажая мышцы, сухожилия, оголяя белые кости запястий. Краем глаза он увидел прицепившуюся к потолку на верхнем уровне тварь, похожую на гигантское насекомое.

Роб попытался закричать, и тут он проснулся весь в холодном поту. Подскочив с кровати и хватаясь за стены, он добрался до раковины, умылся холодной водой, посмотрел на себя в зеркало – как же он изменился за последние три года. Под глазами зияли тёмные красные круги, глаза впали, а взгляд какой-то замученный.

«Нет. – Думал он. – Так больше не может продолжаться. Не может. Я не могу больше здесь находиться, в этих промасленных и пропахших токсичными жидкостями отсеках. Мне нужно на свежий воздух, на свободу. Я должен поговорить с Юной, попросить её, чтобы меня взяли в экспедицию. Я должен попасть на Землю во что бы то ни стало!»

Роб вытерся вафельным полотенцем и вышел из каюты, было около трёх часов ночи, пошёл по коридору к смотровой палубе, имевшей форму полусферы. Там у широкого панорамного окна стояла, застыв, словно призрак, Юна. Роб несказанно обрадовался, увидев её здесь и сейчас, только лицо у неё было какое-то бледное.

Ему хотелось с кем-то поговорить. Лаборантка медленно повернула голову в его сторону, и только тогда Роберт понял, что здесь что-то не так. Её отсутствующий взгляд смотрел как будто сквозь него. Механика пробрала холодная дрожь, и он остановился в нескольких метрах от девушки, не решаясь подойти ближе.

Кожа девушки слегка светилась, а на её нежной, гладкой коже проявлялись чёрные пятна от света, льющегося сквозь толстое силикатное стекло, за которым открывался умопомрачительный вид звездного побоища. С девушки сходила, словно с ящерицы, кожа, обнажая красные мышцы лица, обтягивающие череп.

Роб попытался сделать шаг назад, но не мог сдвинуться с места. Его ноги словно вросли в пол. Ещё одно неимоверное усилие! Роб замахал руками, падая назад, и снова проснулся в своей каюте. В эту ночь он больше не мог заснуть, а перед глазами так и стоял этот жуткий образ. Часы показывали шесть утра. Нужно было собираться и снова идти на осточертевшую работу и рисковать жизнью, ради других изгоев, запертых в железных отсеках посреди мертвой пустоты.

У лифта Роб прождал целый час, измерял шагами длинный коридор, приветствовал проходящих мимо соседей, но Юна так и не появилась. Он даже хотел наведаться к ней, узнать – всё ли с ней в порядке, не заболела ли она, но так и не решился постучать в дверь её каюты. До начала смены оставалось десять минут.

Опоздания на работу Роб больше не мог себе позволить, иначе бы его просто уволили, тогда он потерял бы с таким трудом заработанный статус и переселился бы в общие казармы. Роберт уже залезал в жёсткий скафандр, когда из динамика, встроенного в электронный замок стыковочного модуля, раздался голос диспетчера:

– Роберт Брамс, подойдите к командному пункту станции. Немедленно. Повторяю, Роберт Брамс, подойдите к командному пункту.

От неожиданного сообщения, Роб застыл на месте, и сердце его на мгновение остановилось и провалилось куда-то в желудок. Неужели его приняли в группу? Или что-то случилось? Просто так капитан корабля не вызывает обычного механика.

Пришлось расчехляться и переодеваться в парадную форму, подготовленную специально для такого случая. Роб переоделся в чёрный китель с золотистыми пуговицами и выглаженные до блеска брюки с двумя синими полосами по бокам. Кепку с эмблемой Роскосмоса он не одевал с того момента, как его представили к награде за доблестную службу, когда обнаружил трещину в корпусе одного из жилых модулей и спас двенадцать человек.