Почему наш дом до сих пор не снесли?

Это вопрос не по адресу. Мы с дедом давно забили жаловаться в администрацию.

Зато губернатор буквально на днях отчитался президенту, что у нас в регионе снесено девяносто процентов ветхого жилья.

Наш дом, видимо, просто Бермудский треугольник, раз мы до сих пор не попали в эти заветные проценты.

Идти до дома быстрым шагом сравнительно не долго, но все же холодно.

Почти бегом сворачиваю за угол двухэтажки и внутренне напрягаюсь, заметив у подъезда нашу местную гопкомпанию.

– Опа! Ритка! – мгновенно реагирует сосед – высокий тощий парень моего возраста.

В руке у него бутылка дешевого пива и сигарета, а на лавочке стоит ополовиненная бутылка водки.

Странно…Обычно к ночи вся компашка пускает пьяные пузыри по подъезду.

– Здрасьте, – буркаю я и, пряча нос поглубже в вязаный шарф, пытаюсь по-быстрому проскочить мимо соседа, но тот перегораживает проход.

– Ты откуда такая красивая? Может, посидишь с нами? Выпьешь?

– Я спешу, Толик, – пытаюсь обойти его, но он снова встает на пути, вызывая у дружков одобрительный гул.

– Нехорошо, Риточка, – ухмыляется этот урод, показывая отвратительные черные зубы, – С соседями дружить надо.

Иногда, глядя на Толика, мне становится его безумно жаль. Мы же росли вместе. В одном дворе. В прятки играли вон за тем развалившимся забором. Потом в школу вместе ходили…

Когда все исковеркалось, истопталось в этой алкогольной грязи?

– Дай пройти Толик! Я с работы устала! – сурово произнесла я, зная, что он в душе побаивается моего грозного тона.

Но сегодня Толик был с друганами и не мог упасть в их глазах.

– Да ладно тебе, Ритусь, – уже с заметным раздражением настаивает он и хватает меня за рукав куртки, – Пропустим по пятьдесят, и домой пойдешь к старику своему.

– Я сказала – дай пройти, Толик. Что не понятного?

– Не кр-расиво… соседка твоя… нас кидает, Толян, – прогнусавил кто-то сзади, – Надо разъяснить что-почем.

Толику эта мысль понравилась, и он на полном серьезе решил сграбастать меня за шкирку.

На заднем фоне противно заржала поддатая девица, и я не выдержала: со всей дури дала тяжелым форменным ботинком этому придурку по коленной чашечке.

Толик взвыл и выпустил меня из захвата, и я помчалась в подъезд, краем уха слыша вдогонку:

– Вот тварь! Бешеная!

Молниеносно сунула ключ в замок добротной железной двери, пара секунд и я дома. Запираю дверь на засов и устало приваливаюсь к ней спиной, выдыхая:

– Де! Я дома!

Дедушка никогда не спит, если я на работе. Сидит у телевизора и бдит.

– Опять эти ироды к тебе цеплялись, – вместо приветствия прокаркал дед, шаркая по коридору тапками.

– Нет, – с трудом выдавливая улыбку, вру я, – Поболтали немного.

Если сказать правду – дед достанет свое охотничье ружье и это может кончиться печально не только для Толика, но и для нас с дедом, потому, как разрешения у моего дедушки на ружье отродясь не было.

Николай Иванович подозрительно смотрит на меня из-под лохматых седых бровей, наверняка догадываясь, что я его обманываю и чтобы разрядить обстановку, я достаю из-за пазухи своих найденышей и с улыбкой показываю.

– Глянь, что я у мойки нашла. В коробке выбросили на мороз. Представляешь?

Дед смотрит на меня, потом на котят и с тяжелым вздохом качает головой, совсем не разделяя моей радости.

– И на кой ты их принесла. Все равно помрут.

– Не помрут, – заверила я, быстро избавляясь от верхней одежды, – Пошли молоко греть.

Дед скептически посмотрел на меня, но все же поплелся на кухню ставить кастрюлю с молоком на плиту.

– Сейчас мои маленькие, – ворковала я, проверяя, все ли нормально перенесли путешествие у меня за пазухой.

Живые красавчики! Серенькие, лишившись моего тепла, запищали, а белый задира, учуяв новую незнакомую поверхность, воинственно зашипел.

– Ух, какие мы грозные, – пожурила я, – Ну, как давай попробуем молочко.

Достала из аптечки пипетку и принялась за кропотливую работу – кормление котят.

Бедняжечки как почуяли молоко так сразу за пипеткой чуть не в драку и без разницы, что молоко коровье магазинное. Жрать-то охота!

Минут через сорок, все испачканные в молоке, но вполне себе довольные жизнью кошаки, свернулись в единый клубок на дне картонной коробки, куда мы с дедом пристроили старую шапку-ушанку, которую только по чистой случайности не догрызла совдеповская моль.