Чего только ни бывает в жизни.

Саня сложила пальцы в прямоугольник, имитируя видоискатель фотокамеры, и сделала мысленный снимок Архипова. Для будничного журнала «Жизнь – это жесть». Ей хотелось бы взять свою любимую камеру «Кэнон» и сфоткать Стаса по-настоящему. В будущем обязательно так и сделает. У него было настолько интересное лицо, что хотелось запечатлеть для потомков.

Фотографией Саня занималась с девятого класса, когда мама подарила первую камеру, пленочную. Тогда уже никто не пользовался пленочными аппаратами, но Сане понравилось разбираться в процессе съемки и проявления изображений. Лабораторию она устраивала в ванной комнате и ругаясь на маму, если та забывалась и включала свет.

Саня любила фотографировать людей. Не постановочные портреты, а живые эмоции. Она чувствовала себя вуайеристом, а по большому счету, просто любила изучать людей, пытаясь их понять. Ей однажды сказали в школе, что взгляд у нее тяжелый и любопытный, как у волчонка. Саня этим очень гордилась, потому что любимой историей на ночь в детстве у нее была повесть «Белый клык».

…Чем дольше Саня смотрела на Архипова, тем ярче проступала мысль: он не знает, ради чего жить. Ради себя определенно не собирается. У него с детства все было, кроме смысла существования. Вернее, смысл заключался в удовольствиях и легкодоступных целях, но они приелись. А серьезного вызова, которым бы он горел, не нашлось. У Стаса нет планов на будущее, нет мечты. Вроде бы распространенная проблема, но времени на ее решение нужно немало.

К счастью, время у них имелось в избытке.

Когда в окна проник рассвет, Стас открыл глаза и долго смотрел в потолок, чему-то едва заметно улыбаясь.

Саня к этому времени успела принять душ, почистить зубы пастой, но без щетки, чтобы не пользоваться чужой; спутанные, нечесаные волосы немного подсохли, и она разделяла пряди пальцами, придавая себе приличный вид.

– Доброе утро, – стараясь звучать невозмутимо, сказала она, и Архипов быстро поднялся. Оглядевшись, нашел футболку и натянул ее… И вот когда он ее натягивал, то наконец очнулся. Руки замерли, а потом очень медленно обтянули одежку. Стас нахмурился и посмотрел на Саню так пристально, что она не выдержала напряжения и, выбравшись из «берлоги», быстро ушла на кухню.

– Хочешь пить? – спросила громко.

– Нет. Я в душ.

Ясно, сбежал. «Ну беги, Арес, беги. Войну с собственными демонами все равно выиграть можешь только ты».

О. Какое интересное прозвище – Арес. Очень ему подходит. Архипов – Арес. Один против мира, бог войны с самим собой.

Саня переставляла пустые баночки на длинном столе, чтобы заняться хоть чем-нибудь, когда услышала шаги позади. Стас подошел вплотную и уперся руками в столешницу, заключая Саню в плен, обдавая ее ароматом мятного лосьона после бритья. Она стояла к нему спиной, и воспоминание о ночных объятиях резко кольнуло внутри.

– Не напомнишь, когда мы перешли на «ты»? – Голос у него был низкий, хриплый после сна.

Саня решила, что не дрогнет; они все обсудят и придут к соглашению.

– Ночью. – Она положила руки на гладкую, холодную поверхность, и Стас накрыл их своими ладонями, осторожно, словно боялся сломать. Он долго молчал, вдыхая аромат ее волос… которые пахли его шампунем, кстати. Потом он нежно сжал ее плечи и прошептал на выдохе:

– Прости меня.

Саня зажмурилась, чтобы не обернуться и не обнять, прижавшись щекой к горячей груди. «Ты не виноват», – сказала бы она ему. Но хотелось сохранить дистанцию, которую уже нарушили ночью.

– Стас, нам нужно поговорить. Выяснить отношения, которых у нас нет.

– Если хочешь, я найду себе замену, – предложил он предсказуемый вариант событий.

– Нет, нет… Давай сходим куда-нибудь позавтракать. Ты, наверное, очень голодный. Да и я бы не отказалась от чашки кофе.

– В этом доме хороший ресторан, открывается в шесть утра.

Она кивнула и попыталась уйти, но Стас не сразу отпустил, продолжая бережно касаться ее, безмолвно извиняясь, и она не выдержала, попросила, задыхаясь, срываясь в голосе:

– Пожалуйста, пойдем. Просто давай уйдем отсюда.

***

В ресторане было малолюдно, поэтому им предложили выбрать любое удобное место. Расположившись в самом дальнем углу, они молчали. Саша потягивала капучино без сахара и смотрела на Стаса, а он поглощал классический английский завтрак и смотрел на нее. Но в этом обмене взглядами не было ни страсти, ни напряжения, только неподдельный интерес.

Арес снова был в своей стильной потертой куртке, скрывая оружие, а она – в вечернем платье, из-за чего официант, конечно же, решил, что к ним с утра пораньше пожаловала парочка любовников.

– Я сегодня обязательно составлю расписание на следующий месяц и список всех, с кем общаюсь… Если еще что-то нужно, дай знать.

– Компресс на сердце, оно перетрудилось ночью и теперь ноет, – с самоиронией произнес он и снова виновато посмотрел на Саньку: – Скажи что-нибудь, иначе я изведу себя раскаянием и уйду в монахи.

– Ну-у, если в тибетские, то я тебя поддержку. Всегда мечтала побывать на Тибете.

– Договорились, возьму тебя с собой в следующий раз. Будешь прикрывать меня от разъяренных тибетцев, которые когда-то посчитали, что я посланник Тьмы. Они бежали за мной и выкрикивали проклятия.