Следующие два часа пролетели незаметно, в разговорах, встречах со знакомыми и выпивке. Саня не пила спиртного, обходясь безалкогольными коктейлями.

Телохранитель находился в нескольких шагах, внимательно осматривая каждого, кто подходил к Сане, изучая круг ее общения.

– Стас?!

Оклик заставил вздрогнуть, и она резко повернулась, чтобы увидеть человека, который узнал Архипова.

– Вы обознались, – ответил охранник, но мужчина оказался навязчивым. Это был известный российский ди-джей, уже нетрезвый; из семьи медиамагната Данберга, кажется.

– Ты че, друг? Ты мне снишься, что ли? Ходил слух, что ты умер сто лет назад… А он стоит, светит белозубой улыбкой. Как жизнь? Моя сестра до сих пор на твои плакаты плачется.

Видимо, чтобы не привлекать ненужное внимание, Стас отошел с приятелем подальше, послав Сане предупреждающий взгляд, и она ободряюще ему улыбнулась.

– А он, оказывается, не простой солдат, да? – холодно поинтересовался Володя.

– Извини, но это военная тайна, – нашлась Санька.

– Что ж, взаимное доверие – основа любых отношений, – упрекнул «Кен».

Спасла от очередных разборок Настя. К ней обратился распорядитель клуба, показав Книгу пари. Кто-то вызвал Терехову на «слабо»: спеть в караоке сложную песню System Of A Down «Chop Suey!». Очень быстрый рэп, переходящий в протяжный припев.

– Не понимаю я этих дурачеств, вроде бы серьезные люди здесь собираются, – возмутился Володя. – Настя, я бы на вашем месте отказался.

– А я на моем месте согласилась бы. Вот и как тут сделать выбор…

Терехова залпом допила коктейль и ушла вниз, к сцене, на которую часто выходили известные московские группы. Техник врубил свет, настроил музыкальную систему.

– Поддержу ее… Меня под пытками не заставили бы петь на публике, – сказала Саня и, схватив сумочку со столика, заторопилась вниз следом за подругой, остановившись в нескольких шагах от сцены.

Настю часто подзуживали на глупости, но она совершала только те, которые не выходили за рамки ее системы координат. Ее нельзя было на «слабо» заставить поступить по-идиотски, потому что больше всего на свете она не переносила идиотов. Отец запрещал ей встречаться с парнями, и те иногда лезли на рожон от обиды, надеясь, что Настя им «даст». Вот и сейчас явно тайный поклонник постарался с дурацким пари, чтобы лишний раз поглазеть на девушку.

Заиграла громкая музыка, и Терехова выкрикнула:

– И кто там сомневался, что я спою партию Танкяна? Да я на утренниках в садике не такие ноты вытягивала!

Когда она запела, народ в клубе сразу потянулся к танцполу. У Насти был сильный, звонкий голос с едва уловимой хрипотцой на высоких нотах, вполне подходящий для того, чтобы покричать под музыку. Двигалась она легко, потому что в школе занималась гимнастикой, а теперь увлекалась воздушным танцем.

Вокруг стайками топталась молодежь, с любопытством глядя на высокую, уверенную в себе Терехову, одетую, как усталый, потрепанный хипстер. С английским у нее проблем не было, и звучный голос заполнил помещение клуба. Она орала рэп, прерывающийся красивой мелодичной партией, и скоро так погрузилась в себя, что на следующем переходе к тяжелому року, стащив с волос резинку, взмахнула головой и запрыгала под биты, как на рок-концерте в толпе.

– Ну слава богу, я подумал, она кого-то убивает, – раздался рядом с Саней голос Данилы Летова, который слишком рано явился в клуб за Настей.

– Она убивает меня! Своей офигенностью! – ответил ему стоявший рядом парень. – Терехова, роди мне ребенка!

– Хорошо, ее на столе танцевать не заставили. – Цербер не отрывал глаз от Насти, хмурясь недовольно. Подруга рассказывала, что он большой поклонник рока и в юности объехал автостопом полмира, чтобы побывать на концертах любимых исполнителей. Вот и сейчас казалось, что Данила больше всего на свете хотел подойти к Насте и поорать вместе с ней в микрофон. Но он был уважаемым взрослым мужчиной и, конечно же, никогда бы не позволил себе ребячество на публике.

«Я рыдаю, когда бездушно уверяют, что ангелы заслуживают смерти», – завершила песню подруга, и слушатели взорвались аплодисментами. Настя только что выиграла ставку, записанную в Книге пари, и все, кто поставил на положительный исход, получат выигрыш. Потому победители и веселились так откровенно.

Терехова театрально поклонилась, отбросила влажные волосы со лба и спустилась с помоста. Увидев Данилу, она удивленно спросила:

– А что, детское время уже закончилось? Мне пора баиньки?

– Нет. Просто я раньше освободился.

– И поэтому я должна бросить друзей и бежать за тобой?

– Да нет, Анастасия Николаевна, никто никуда не торопится. Иди собирай слезы фанатов. А я принесу воды, а то еще помрешь тут от обезвоживания.

Наблюдая за мирной перепалкой Цербера и Насти, Саня не сразу поняла, что за ней тоже наблюдают. Внутри резко рассыпался лед, когда она узнала человека: это был он. Сын Василевского. В десятке шагов… На мгновение мир перед глазами поплыл, и она покачнулась от разряда, стрессом ударившего в виски.