Когда Альма, уже отобедав и загрузив тарелки в посудомоечную машину, выходит в гостиную – я еще даже не умащиваюсь. Все хожу, проверяя все детали. Жена тактично ничего не говорит на этот счет и, лишь вновь бросив что-то вроде «удачной работы» и «я в тебя верю, сегодня у тебя точно все получится, милый», поднимается наверх.

Наверное, еще с четверть часа я продолжаю свои безумные «приготовления», пока не понимаю, что перед смертью не надышишься. Утром я так же долго все это делал, да только какой в этом был прок? Если мне суждено написать хорошо – я напишу. Если нет – то нет. Оттого, что я оттягиваю время – лишь вновь лгу сам себе, только, если так можно выразиться, «по мелочи».

«Конечно, ведь так гораздо проще не видеть в отражении ничтожество. Ха-ха, Генри, кто захочет видеть в отражении ничтожество, проще солгать. Сначала по-мелкому, потом крупнее. А до чего ты дойдешь еще лет через пять? Будешь всем говорить, что заканчиваешь свой самый успешный сценарий, а на деле лишь прибавишь к нам еще парочку десятков говеных страниц? Ха-ха, олух, на что не пойдет человек, лишь бы не чувствовать собственного убожества, да? Ха-ха».

Открываю ноутбук, встречаясь с ними глаза в глаза.

Мои отвратительные 27 (уже 28) страниц, которые насмехаются надо мной одним своим существованием. Я тру ладони, словно собираясь погадать над волшебным шаром (что, по сути, отчасти и является правдой – только мой волшебный шар это клавиатура ноутбука) и заношу пальцы над плоскими клавишами.

Глубоко вздыхаю, прикрываю глаза, держу их так пару мгновений, после чего медленно, вдумчиво вновь распахиваю.

Собрались.

Сегодня у тебя все получится. Иначе и быть не может, ведь так?

Ты же тот самый Генри Пирстон, что написал Черное Окно. Вспомни об этом. Ты и он – один и тот же человек. Просто, как верно сказал Ронни (пара разумных мыслей все-таки за его болтовней проскальзывала) – этого крутого сценариста немного загасила рутина. Возможно, давление, которое оказывала на меня в то время Альма, а быть может сама волна славы.

Но это все тот же я.

Тот же самый Генри внутри меня, которого нужно лишь разбудить, растолкать, поднять и он напишет мне моими руками второй сногсшибательный сценарий.

У меня получится хотя бы потому, что уже однажды получилось.

И это случится сегодня. Потому что я так решил.

Опускаю пальцы на клавиатуру.

– 7-

Вечер того же дня.

Пустынные вечерние улицы Провинстауна освещает лишь блеклое желтое свечение редких фонарей.

Салли ненавидит это время. В это время Бледнолицых становится намного больше и они совершенно отбиваются от рук. Она боится их, потому что они могут напасть. Конечно, пока Белль им не позволит – они этого не сделают, но кто знает эту чокнутую суку, что ей взбредет в голову в следующую секунду.

Все в городе ее, Салли, считают ненормальной – вернее, половина города и правда так думает, а вторая, осознающая, что она говорит сущую правду – успешно потворствуют тому, чтобы несведущая половина продолжала верить в ее безумие.

Но это не так.

Да, быть может жизнь Салли обошлась с ней круто, и во многом это ее вина, потому что, что греха таить – выпить Салли любила, и порочными связями в свое время не гнушалась. Но безумие.. Нет, безумной она никогда не была.

Белль.. Белль и ей подобное – вот кто настоящие безумцы. Безумцы и монстры, намного хуже тех, кто следит сейчас за ней из всех углов.

Конец ознакомительного фрагмента.