Я так задумалась, что не услышала, как назвали мое имя. В чувства привел лишь острый локоток Алисии, впившийся под ребра. Та кивнула в сторону сцены.

Пауза затягивалась, так что пришлось резво вскочить и, натянув королевскую улыбку, надеюсь, не похожую на оскал, бежать к принцу. Вышло не слишком грациозно, но я ведь принцессой быть не подписывалась, верно? Лучше буду сама собой.

– Розмари Кастеро! – еще раз представил меня принц публике по ту сторону визоров и коммуникаторов.

– Ваше Высочество! – Я сделала самый изящный книксен, на который только была способна.

– Поздравляю с выходом в следующий тур. – Принц наклонился, чтобы прикрепить брошь, и еле слышно прошептал: – А я узнал вас, леди. Не ожидал здесь увидеть будущего легионера.

Глава 12

Со сцены я спускалась на подгибающихся ногах, смутно помню как. Только одно осталось в памяти, как я прижимала дрожащими пальцами приколотую Его Высочеством брошь. Она буквально жгла ладонь, но убрать руку я просто не могла.

Отодвинув свой стул, я кулем свалилась на него и только после этого смогла вздохнуть. Хм, кажется, те мушки перед глазами – это от недостатка кислорода.

Но он меня вспомнил! Вспомнил! Это никак не укладывается в голове. Почему принц, целый принц помнит какого-то кадета, которого видел-то всего один раз?

Нет, я далека от того, чтобы считать, что нравлюсь ему или что-то в этом роде. Но ведь запомнил! Так, стоп, надо успокоиться. Дыши, Рози, дыши, отличницей будешь, если не помрешь от недостатка кислорода.

– Эй, ты в порядке? – Саманта сжала мои пальцы, пытаясь поддержать. – У тебя такой вид, будто ты призрак магистра Торвиса увидела.

– А, да, все нормально. Просто думала, что уже не пройду. Надо же, сто седьмая.

– Это почти середина списка.

– Ничего подобного, – устало вздохнула я. – Но теперь все хорошо. Правда.

– На, выпей. – Алисия аккуратно подтолкнула ко мне чашку с травяным чаем. Не очень-то я его люблю, но сейчас выпила практически залпом, чуть не закашлявшись. Зато дышать стало полегче.

И чего я так распереживалась, спрашивается?

Церемония уже близилась к своему закономерному финалу. Наши соседки по кружку карьеристок и умниц, к сожалению, не прошли. Не сказать чтобы меня это радовало, потому что теперь большую часть претенденток составляли паркетные курицы. Кстати, как ни странно, в сто пятьдесят лучших вошли две блондинки-светлые. То ли дань политесу, то ли их действительно выбрал народ? Не знаю, но ладно, пусть будут, им все равно не выиграть.

Еще один сюрприз – Фабия, которая тоже оказалась в числе победительниц. Но об этом думать как-то совсем не хотелось – не то настроение, чтобы его еще сильнее портить. Я-то надеялась, что ее просто уберут и все вздохнут спокойнее, но не судьба.

После окончания представления я пообещала проводить девочек, когда они будут уезжать, и постаралась побыстрее смыться. А то сейчас начнется концерт по заявкам, причем не столько слезы и сопли непрошедших, сколько радостные визги и высокомерное задирание носов тех, с кем мы встретимся в следующем туре. Нет, на это смотреть совершенно не хотелось.

Выскользнуть почти удалось, но совсем рядом со входом я услышала чье-то ядовитое шипение и притормозила. Небольшая кучка девушек, явно из богатеньких, обсуждала второе место Камилы, и восхищения с радостью по этому поводу они совершенно не испытывали.

Точнее, меня как раз остановило то, что одна из девиц хотела “вечному второму номеру” подсыпать яд. Вторая спорила, что это не конструктивно и соседку надо просто подставить, а не навлекать проблемы на себя.

Очень мило.

Причем говорили, будто вокруг нет ни людей, ни камер. Странно даже как-то, но они совершенно не скрывались и не стеснялись.

А может, это и правда не порицается в этом самом высшем обществе? Ну подумаешь, отравили кого-то! А подставить – это вообще в порядке вещей. Да там же интриган на интригане и интриганом погоняет, наверное.

Девушки не придумали с ходу, чем бы можно было насолить Камиле, так что дальше обсуждение перескочило на несомненные достоинства принца, такие как симпатичная и аристократичная мордашка, высокий рост и атлетическая фигура. И это слушать я уже не стала, потому что откуда-то из глубины поднималось неприятное темное чувство, похожее на презрение и даже больше – брезгливость. А противников нельзя презирать, поскольку это прямой путь к недооценке, что может закончиться весьма печально.

Вернувшись в комнату, я обозрела оставленный перед выходом бедлам. Интересно, кого из нас переселят? Честно, мне не хотелось уезжать, тут вполне комфортно, а кто знает, куда могут поселить. Вот Камилу точно в клоповник на верхний этаж не засунут.