– По поводу работы, – скрываю все истинные мысли за почти правдоподобным ответом. – Но, увидев начальника, передумала.

– И чем этот начальник плох? – На лице парня расцветает улыбка. – Слишком хорош собой?

– Слишком похож на напыщенного индюка. – Морщусь. – Не сработаемся.

– Ну, претендентка тоже не блещет ангельскими чертами.

– Рада, что мы выяснили это так быстро, – выдавливаю улыбку, – пожалуй, мне стоит выдвигаться на выход.

И да, я реально разворачиваюсь к нему спиной. Но при этом нарочно двигаюсь не сильно быстро.

– Стажировка завтра в четыре, – слышится позади меня и я едва могу сдержаться от победной улыбки. – Не опаздывай.

– Ага.

– И верни мой кардиган.

– Всенепременно, – отвечаю ему, но при этом даже не поворачиваюсь.

И вот, выйдя на улицу к машине, я с уверенностью могла сказать, что день вышел весьма неплохим. Во-первых, сегодня меня позвали на вечеринку. Именинника знать не знаю, да и какая разница? Думаю, там половина придет чисто побухать на халяву при этом, не зная даже по какому поводу. Во-вторых, объект моего внимание не только был свободен, но и сам с удовольствием вступил в игру. Конечно то, что он – мой будущий шеф, немного омрачало мои планы. Но… я же и не замуж за него собиралась, верно? И пусть все моралисты просто помолчат в сторонке. Да, поведение вообще не вписывается ни в одни рамки, которые этот мир придумал для девушек. Но у меня нет времени ждать, когда случится чудо. Я хочу чудить сама.

Единственное, что конкретно так тормозило мое счастье, так это предстоящий разговор с мамой. Вот ведь как задницей чувствовала, что нужно брать группу поддержки в виде отца.

– Работа? Какая еще работа? – Недоуменно смотрит на меня родительница.

– Обычная,– пожимаю плечами, – в кофейне за баром.

– Ах, это еще и кофейня.

– Мам, не начинай. Такое чувство, будто я устроилась на панель.

– Уж не знаю, какой из этих вариантов лучше, – следует язвительный ответ.

– Лина, ты как всегда утрируешь ситуацию, – вступает в разговор папа, – работа не сложная и Аллегра справится с ней.

– Я не говорю сейчас о том, что не справится. Любая работа – это физические нагрузки в той или иной степени. А ей это категорически противопоказано.

– Какая там нагрузка? Нажать на кнопку кофе машины? – Стискиваю зубы.

– А кофе? Там же кофе повсюду!

– Издеваешься? – начинаю закипать, но папа предупредительно кладет ладонь мне на плечо.

–Давай, устрой истерику и выстави меня монстром,– не остается в долгу мама, – но я хочу напомнить, что я и так разрешила вам купить машину. А это на секундочку, громадный риск!

– Бегать за опаздывающим автобусом – вот где риск. Идти длительные дистанции – еще больше. А переставлять чашки на расстоянии полуметра – нет. И вообще, с учетом моего возраста, я имею полное право принимать решения самостоятельно. И сообщила я вам эту новость лишь потому, что надеялась на вашу поддержку. Я думала, вы… ты порадуешься…А у тебя на уме одни лишь риски. Господи, мама, да я один сплошной риск с головы до ног. Думаешь, я не понимаю это?! Дай мне хотя бы мизерный шанс почувствовать себя, хотя отдаленно похожей на своих сверстников!

После моей тирады на кухне воцаряется гнетущая тишина. Папа сцепил ладони в замок и угрюмо их гипнотизирует. Мама гневно натирает столовые приборы после ужина да с такой силой, что мне кажется, она сейчас погнет ложки к чертовой матери.

– Ты меня никогда не поймешь, – грустно произносит она в итоге. – Или поймешь лишь тогда, когда сама станешь матерью. Позволить тебе еще одну прихоть – слишком большая роскошь. У меня нет запасного ребенка…да и не важно сколько бы у нас было бы еще детей помимо тебя, я все равно не могу и не хочу идти у тебя на поводу. Так что прости, но я запрещаю тебе эту работу.

– Ну и ладно, – цежу сквозь зубы и соскальзываю со стула.

– Аллегра… – слышится позади папин голос.

– Не стоит, Стив, пусть идет, – обрывает его на полуслове мама, – перебесится и все поймет.

Ошибаешься, мам, не пойму. Не хочу этого понимать и не буду. Режим «бунтарки» во мне успешно активирован.

Естественно, рассказывать или даже упоминать о вечеринке не было смысла. Если мама так отреагировала на новость о работе, то сборище пьяных студентов ее тем более бы не обрадовало.

– Ай-яй, Аллегра, там же рассадник алкоголя и непонятных веществ, – копируя мамин тон, бухчу себе под нос, – тебе там не то, что стоять нельзя, тебе вообще о таких местах мечтать противопоказано. А я ей такая, мол, конечно, дорогая мамочка, у меня же нет собственных мозгов и я обязательно буду бухать из каждого стаканчика. Аррррр!

С головой ныряю под плед и зажмуриваюсь. Как же меня достала эта опека! Хочется взять и сбежать подальше от вечных «нельзя» и « не стоит». Как будто я из человека превратилась в хрустальную вазу, которую нужно поместить в шкаф и запереть. А то ж, мало ли что! Вдруг кто-то посмеет рядом с ней чихнуть или не дай-то бог коснуться.