– Ну что, Василий Иванович, дельце как будто складывается! сказал Касатонов. – Американцы, похоже, действительно хотят отправить заявку на финансирование в Национальный Фонд.

– Петр Николаевич, надо при Президиуме академии Наук создать комиссию по совместным разработкам.

– Вот и я про то же. Если американские деньги будут поступать на счет Академии Наук – мы их не увидим. Даже я. В лучшем случае их пустят на ремонт помещений или на обновление автопарка.

– Петр Николаевич, у нас есть «Научная инициатива».

– Экий ты шустрый. Ну ничего, это сейчас полезно. Введем в комиссию тебя на правах директора твоего научно-технического центра с инициативами. Делить сумеешь?

– Петр Николаевич, давайте в комиссию и Пахомова введем. Тем более что он Пахомов – в учредителях «Научной Инициативы».

– А я не знал. Надо же. Не один ты шустрый, – Касатонов покачал головой.

– А «Научную Инициативу» можно переименовать в фонд «Научная Инициатива»! – тут же добавил Вася. – От нашего депутатского корпуса поддержки больше будет. Их тогда консультантами фонда записать можно будет.

– Ну, хорошо. С депутатами в самолете поговорим.

Однако в аэропорту депутаты сами захотели обстоятельно поговорить с остальными членами делегации. Они не дали Василию Ивановичу и рта открыть, а когда он пытался вставить слово, тут же дипломатично перебивали его фразами:

– Василий Иванович, большое Вам спасибо!

Не ожидавший такого напора от товарищей комсомольской молодости Вася отвечал:

– Пожалуйста, но…

– Василий Иванович, мы очень благодарны за организацию поездки!

Другой депутат не менее твердо говорил:

– Василий Иванович, большое Вам спасибо за помощь в достойном проведении политики нашего государства!

Даже видавший виды Вася притих. Придерживающийся нейтралитета Касатонов тем более одобрительно улыбался.

– Пресса должна правильным образом осветить наши начинания, – продолжил первый. – Василий Иванович, в этот раз не надо самодеятельности…

– Какой самодеятельности? – ошалело произнес Василий Иванович. Но сказать то, что на самом деле все начал он, ему решили не давать:

– Ва-асилий Иванович! – растянул рот в улыбке второй депутат. Мы же очень ценим Ваши начинания! И постараемся им дать достойную оценку! Не волнуйтесь, у нас все предусмотрено! Теперь по настоящему начнется взаимодействие в научной сфере между нашими государствами! А силами кого? – он улыбнулся еще шире и посмотрел на Касатонова. – Правильно, силами граждан страны – наших уважаемых ученых!

– Мы поддержим, Петр Николаевич! – улыбаясь, добавил первый. – Давай, Василий Иванович, жми! – он перевел взгляд на Васю Мелентьева.

Вася облегченно вздохнул. Жизнь продолжалась.

В 233-й комнате пили чай Герхард и Санек.

– А ты, Палыч, что не полетел? – спросил Саша.

– Ну, во-первых – не позвали. А во-вторых, Саша, какое-то у меня двойственное чувство. Вроде как оно и хорошо, а вроде бы и не очень. С виду – все неплохо складывается… И правильно, что в этот раз Василий Иванович депутатов Думы везет. Но как-то неспокойно. У тебя-то как?

– Палыч, и бросить исследования не могу, и продолжать нет сил. Денег на исследования Погодин не дает. Да еще и делает так, чтобы и в будущем финансирование не появилось. Да и дома тоже нехорошо. – А что к проектам Василия Ивановича не присоединяешься?

– Во-первых, все же я из другой лаборатории. И начальник на все это косо смотрит. Во-вторых, деятельность Василий Иванович развил бурную. Будет ли толк?

– Ну, толк… – помолчав, ответил Герхард, – ты размечтался. Никогда в науке денег под талантливые проекты не давали. Кому-то из талантов везло, но большинство пробивало себе существование и финансирование правдами и неправдами. Даже неправдами чаще. И за счет этих денег делали что-то для души.

– Вот то и оно, что для души, – Санек наконец-то разговорился, – Мы же сейчас для души и работаем. А у меня идеи есть неплохие. Но ни денег, ни оборудования.

В разговоре с Герхардом обитатели 233-й комнаты постоянно переходили то на «Вы», то на «ты». Да еще и «Палычем» иногда его величали.

– Понимаете, Николай Павлович, присоединяться к ним? – продолжал Санек. – И тянет, и не тянет. Да еще и кто его знает – возьмут или нет. Понимаешь, Николай Павлович, – Санек тоже перешел на «ты», – Василий Иванович – хороший он или нет, а – лидер. Афоня по характеру покладистый. А я боюсь, что не сумею во всем Васю слушаться. Боюсь поругаться. Обидно будет. Все же одна компания. И много чего общего связывает. Сколько праздников было вместе. Да и не только праздников. Смешно сказать, ведь на баррикадах у Белого Дома, не сговариваясь, мы вместе собрались! – Санек улыбнулся и качнул головой, – Дури, конечно, у Василия Ивановича много, продолжил он, – но терять и его, и вот эту компанию – не хочется. А если я вольюсь в эту аферу – шансы есть! Друзья! Случись чего – помогать буду! А вот не поругаться бы!