Тишину в комнате прерывало тиканье настенных часов и наше слившееся воедино дыхание, однако молчание не давило на виски. Напротив, стало наконец-то спокойно. Спокойствие — вот, чего не хватало сегодняшнему дню, и только сейчас, сцепив наши пальцы в крепки замок, я успокоился. Выкинул из головы ненужный хлам, подобный «на кой-чёрт подтираю чужие сопли?», и теснее прижал к себе девушку.

— Мне знакомо самоповреждение, — прервал тишину признанием. — В детдомовские годы кусал себя до жутких синяков, иногда до крови. Был непослушным ребёнком, думаю, был озлобленным из-за матери. Она меня бросила, и я мстил за это каждому, хотя прекрасно понимал отвратность своего поведения. Каждая шалость сопровождалась укусом, — на секунду призадумался, прежде чем закончить неожиданно начавшееся откровение. — Наверное, таким способом я пытался искупить грехи.

— А как ты перестал причинять себе боль?

Почувствовал поглаживание большого пальца на костяшках своих пальцев и поцеловал девушку в затылок, прежде чем ответить:

— В моей жизни появился отец и Кристен. Кристен занялась моим воспитанием, отец показал пример человека, на которого стоит равняться, и я завязал со всей хуйней.

Позволил девушки развернуться ко мне лицом и улыбнулся, при виде прекрасных черт и манящей полоски губ. Знала ли она, насколько красива? Конечно, знала, но, надеялся, не догадывалась, какое сильное влияние её красота способна оказывать на меня.

— Я очень рада, что ты смог распрощаться с этим дерьмом. Надеюсь, и мне удастся.

Пальцем вздёрнул аккуратный девичий носик и усмехнулся:

— По крайней мере, теперь есть причина.

Внезапная мелодия заставила нас вздрогнуть, и я нехотя отстранился от девушки. Чёртов входящий вызов настойчиво не сдавал свои позиции, пока не добрался до мобильного телефона, после с наслаждением отклонил его. Да пошло всё! Отключил телефон и вернулся в постель, на которой успела принять сидячее положение Никки, в удивлении приподняв брови:

— Ты не ответил?

— Не хочу, — мой простой ответ вызвал безумную радость на глубине прекрасных глаз, и я притянул девушку ближе к себе, лицом зарываясь в водопад шёлковых волос. — Хочешь, я поделюсь ещё одним откровением?

Тут же поймал активные кивки и прижался губами к нежному ушку:

— Только между нами, Ник. Об этом мало, кто знает.

Ещё один твёрдый кивок, и наши взгляды встретились:

— Я тоже закончил вокальный класс и могу посоревноваться с тобой в песнопении.

Никки несколько секунд не моргала и после моего тихого смеха, закатила глаза. Не мог побороть в себе смех, с чувством целуя ямочки на щеках девушки, заставляя её звонко заверещать:

— Так и знала, ты будешь прикалываться!

— Я серьёзно!

— Ты поёшь?

Призадумался, напуская на себя притворную серьёзность:

— Напеваю…

Девушка в смущении застонала и отмахнулась от моих рук, быстро спрыгивая с кровати:

— Теперь фиг узнаешь, как я пою! Будешь умолять, а я тебе… — вместо тысячи слов показала средний палец, заслуживая мой громкий смех и резкий рывок вперёд, заставляющий её испуганно вскрикнуть и выбежать из комнаты. Уже в коридоре догнал беглянку и обвил руками тонкую талию, точно пушинку отрывая ноги черноволосой от пола.

— Томас! — воскликнула она и слишком уж слабо сопротивлялась, пока в подробностях не зашептал на ухо, что собирался сделать с ней в отместку за побег. — Тома-а-а-с!

— Томас, как тебе не стыдно! Отпусти девочку, она вся покраснела!

Мы синхронно обернулись на Кристен, выглядывающей из кухни с лёгкой улыбкой на губах.

— Да, отпусти! — вырвалась Никки и ехидно заулыбалась, отбегая к женщине. Да она откровенно напрашивалась! Что же, я уже мысленно набросал дальнейший план действий, после которого, навряд ли, сможет встать утром.

— И не смотри так, Томас! — пригрозила мне пальцем Кристен и взяла девушку за локоть. — Пойдём лучше со мной, Никки. Я как раз собиралась приготовить ужин.

— Что?..

Звонко рассмеялся и прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть обескураженного взгляда черноволосой. Пожалуй, ради такого я готов отложить план на несколько часов.

— Да, приготовьте мне поесть, — отсмеявшись, махнул рукой в сторону кухни. — Что-то я проголодался.

Никки в возмущении топнула ногой:

— Кристен, почему мы должны готовить? Пусть сам готовит!

Вновь не удержался от смеха. Когда я в последний раз столько смеялся?

— Ты же женщина! Любовь к кулинарии заложена в тебе от природы!

— Чёртов сексисит! — прошипела девушка и, скрываясь под руку с посмеивающейся Кристен, пригрозила мне кулаком. В своё право послал воздушный поцелуй и не мог прекратить улыбаться, даже когда поварихи исчезли с поля зрения.

Покачал головой и чертыхнулся. Я пиздец, как влип.