– …Примеряй платье и туфли, – вздыхает Ирка. – По глазам вижу, что ты уже вся в этом мужике, и пока не обожжешься, ничего не поймешь.

– Почему ты такая пессимистка? – усмехаюсь я и вынимаю из пакета коробку с туфлями. – Помнишь, ты говорила, что меня не возьмут в «Милан», а меня приняли, и я прошла испытательный срок. Чтобы в жизни было все хорошо, надо верить в хорошее, а если относиться ко всему негативно, то ничего хорошего не выйдет. Когда мечты становятся жизненными целями, они обязательно сбываются, – самодовольно заявляю и скидываю с себя одежду, в которой была в университете.

– Ага, тебе бы тренинги по визуализациям проводить. Хочешь набраться опыта с взрослым мужиком – вперед, но потом не плачь.

– Я вообще не буду плакать. Я просто хочу узнать его ближе. Если бы ты его увидела, ты бы все поняла.

– Вот сегодня и посмотрим на твоего «принца», – Ирка показывает пальцами кавычки и кривит лицо. – А теперь давай, я соберу тебя на твой бал.

– Так еще целых два часа до шести.

– Поверь, этого мало. Иди в душ! – командует Ирка, шлепая меня по попе, а потом останавливает и заглядывает в глаза. – Ты знаешь, что первый мужик никогда не забывается? Ты уверена, что хочешь лишиться девственности с ним?

– Я не знаю, ничего не знаю, я словно пьяная рядом с ним, его запах кружит голову, его голос вызывает мурашки, а глаза пленят. Что это?

– Это пи*дец, Ева! Полная капитуляция.

***

Иришка была права, она готовила меня к этому вечеру почти два часа: укладка, макияж и маникюр заняли очень много времени.

– Это поразительно, – осматривая меня, произносит Ира.

– Да, мне тоже безумно нравится это платье, в нем даже чувствуешь себя другим человеком.

– Да я не про это, – отмахивается подруга. – Поразительно, что и платье, и туфли точно тебе подошли, размер в размер.

– Удивительно, да? Видишь, какой он внимательный.

– Ой, да иди ты! Сейчас он конечно для тебя самый лучший, – смеется подруга.

– Спасибо, прическа очень красивая, – благодарю Иру, поправляя укладку.

Ира заплела мне французский колосок и завила локоны, которые ложатся на плечо. Макияж мы сделали неброский, немного подкрасили ресницы, чуть-чуть добавили подводки и бледно-розовой помады – ничего лишнего.

– Может, немного румян? Что-то я бледная, – спрашиваю, посматриваю на часы, которые показывают без пяти шесть.

– Нет, это лишнее. А вот то, что ты еле стоишь на каблуках – это проблема.

– Это от волнения, – оправдываюсь, но на самом деле боюсь, что споткнусь или подверну ногу. Каблук вроде устойчивый, но я не привыкла к такой высоте. Хотя на ногах это туфли смотрятся идеально.

– Ну так и быть – пожертвую немного своих духов, – Ирка берет маленький флакончик и брызгает мне на шею духи, которые бережет для самых торжественных случаев. – Вот теперь все идеально.

На мой телефон приходит сообщение с текстом: «Спускайся, я внизу». А самое поразительное, что я не давала этому мужчине свой номер, как и не называла адрес и размер одежды – это пугает и восхищает одновременно, ведь никто просто так не будет узнавать столько информации о девушке. Подхожу к окну и замечаю ту же черную машину, что и вчера.

– Ну все, мне пора, – голос начинает сбиваться, и сердце колотится как сумасшедшее – когда Давид рядом, в кровь выбрасывается адреналин, мне становится страшно, и одновременно захватывает дух.

– Я хочу его увидеть! – подруга быстро надевает кроссовки и выходит вместе со мной.

– Страшно, – делюсь я с ней. – А вдруг я сделаю или скажу что-нибудь не так?

– А ты как в том кино— говори уверенно, пусть все думают, что ты непосредственная, – ей смешно, а я начинаю паниковать. Мы выходим на улицу и останавливаемся под козырьком, поскольку идет дождь, и резко похолодало. – Черт, у нас зонтик сломался. Давай, я сбегаю за моей розовой кофточкой, она не совсем подходит, конечно, но платье очень легкое.

– Не нужно, – отказываюсь.

По коже то ли от холода, то ли от волнения разбегаются мурашки. Дверь машины распахивается, выходит Давид, раскрывает огромный черный зонт и идет к нам.

– Твою же мать! А у тебя губа не дура! Он харизматичный, и вообще ох…

Ирка прерывается, поскольку Давид уже близко. На мужчине классический пиджак и темно-синяя рубашка, но расстегнутые верхние пуговицы и легкая щетина придают его образу немного небрежности. Он совершенно не обращает внимания на Иришку, все его внимание приковано ко мне. Смотрит оценивающе, скользя взглядом от туфлей до прически, и удовлетворенно улыбается, довольный моим видом. Мои ладони потеют, и я боюсь по привычке обтереть их о платье, и еще больше боюсь упасть с каблуков.