Саша осталась бы навсегда на коленях, прижимая Ваньку к себе. Но тогда вышло бы, что он умер напрасно. Она ведь обещала ему, что он еще многих убьет. Потому она закрыла ему глаза, бережно положила его на землю. Поднялась на ноги под прицелом сотен пристальных глаз.

— Кто еще хочет сдаваться? — спросила Саша.

Дождь перешел в ливень. Саша выдохнула, и сотни людей выдохнули одновременно с ней. Она протянула к ним руки, покрытые кровью сына. Толпа ответила гулом.

— Все кончено. И все только начинается. Не цепляйтесь за прошлое. Сражайтесь за будущее, которое зависит от вас сейчас. Мы стольким уже заплатили. Позволим ли этой страшной цене пропасть напрасно? Наши товарищи умирали за свободу. Мы что же это, хотим вернуться под плеть?

Саша медленно поднимала руки, и гул нарастал. Она сделалась катализатором реакции, переплавляющей боль и страх в чистую, неудержимую ярость.

— Мы ждали помощи. Теперь мы станем помощью тем, кто ждет ее! Красная армия разбита. Мы соберем ее из осколков! Нам причинили много зла. Боль сделала нас чужими друг другу. Но если боль объединит нас, мы и окажемся возмездием!

Ливень смыл кровь с Сашиных рук и с Ванькиной груди. Теперь толпа уже почти кричала, но голос комиссара не тонул в этом крике, напротив, усиливался им.

— Мы вернем себе свое, и они заплатят за все, через что мы прошли! Мы останемся свободными и поможем освободиться другим! Мы уничтожим ад, который они создают! Потому что мы будем до самого конца вместе! Мы выступаем в бой!

Саша заметила движение в штабной группе. По жестам Белоусова она поняла, что он отдает приказы ротным.

Пятьдесят первый полк выходил сражаться за будущее, в котором Ваньки уже нет.