– А вот за это тебе придётся извиниться… – Том поставил бокал, который держал в руках и направился к наёмнику.

– Хочешь подраться? – рассмеялся тот. – Не пришлось бы тебе после этого вернуться в инвалидную коляску…

– Он провоцирует тебя… – одёрнула за рукав Тома Мила. Но тот высвободил руку.

– Томас, не делай глупостей! Не видишь, он пьян? – между Томом и Хёртом возник Греф.

Караульные взяли Хёрта под локти и вывели из зала.

– Пожалуйста, продолжайте праздник, – обратился Греф к собравшимся.

Оркестр снова заиграл весёлую мелодию. Комендант отвёл Тома в сторону:

– Томас, не устраивай разборок, не опускайся до уровня Хёрта, – посоветовал Греф.

– Он показал, какой он, а не какие вы, – подхватила супруга коменданта.

– Безусловно, – Том взял Милу под локоть и повёл к выходу.

Стеф, стоявший с друзьями, тоже стал свидетелем всей этой сцены:

– Простите, ребята, но, кажется, мне пора домой, – он побежал догонять брата.

На улице было особенно холодно.

– За что он на нас взъелся? – Мила застёгивала на ходу пальто, пытаясь при этом не отставать.

– Это не имеет никакого отношения к тебе. Он злится на меня, – сквозь зубы ответил Том.

– Какой же ты эгоист, – с издёвкой ответила Мила, – считаешь что и злиться люди могут только на тебя, – поняв, что шутка вышла не очень удачной, она добавила, – Это всё из-за того случая с Дженнифер?

Том уже собрался открыть рот, но в этот момент их догнал Стеф:

– Подождите, – запыхался он, – можно всё ещё раз повторить для меня?

– Нечего повторять, – грубовато отозвался Том. – Никогда не ходил на эти встречи, нечего было и начинать…

– Да ладно вам, до глупости Хёрта всё было достаточно мило, – постарался взбодрить брата Стеф. – Жаль не успели разлить глинтвейн…

Том остановился так резко, что Стеф влетел в него:

– Можешь возвращаться.

– Я имел в виду, может сами сделаем глинтвейн?

– Может действительно сварим глинтвейн? – одобрила идею Стефана Мила, чтобы разрядить обстановку, – Том, у тебя же есть вино?

Том не ответил. Но ускорил шаг. Мила и Стеф перекинулись красноречивыми взглядами и припустили за ним.

Вернувшись домой, Том направился на кухню.

– Вино в погребе, – бросил он.

– Если год назад у тебя были проблемы с ногами, – крикнул Стеф из гостиной, – это ещё не значит, что в погреб должен всегда бегать я.

Том не поленился выйти из кухни:

– Мы устроим буфет, – объявил он. – Но мне нужна помощь.

Заметив, что плохое настроение брата сменилось бурной деятельностью, Стеф решил поддержать инициативу и поплёлся к лестнице. Но его остановил Том:

– Всё равно не знаешь, где что лежит, сам схожу.

Из погреба Том вылез не только с бочонком, но и с целой корзиной продуктов:

– За работу, – скомандовал он.

К приготовлению были привлечены все. Вскоре на столе появились помидоры с сыром и чесноком, морковь по-корейски, картофельные палочки во фритюре, копчёная колбаса, свёкла с орехами и черносливом, отварная фасоль с луком и жареные фрикадельки. Оказалось, что яблочный пирог всем уже порядком надоел, поэтому на сладкое Мила предложила сделать лукум, а Том – конфеты из риса.

Стефу тем временем было поручено следить за глинтвейном. Вовремя добавить мёд и гвоздику.

– Кажется готово, – Стеф приподнял крышку и сунул голову в кастрюлю. Его очки запотели, поэтому он фактически наугад разлил глинтвейн по кружкам и понес в гостиную. По дороге он запнулся о ковёр и чуть не разлил всё.

Наконец все расселись у стола.

– Думаю, это был последний наш поход на городской праздник, – Том потянул горячий глинтвейн из кружки.

– Ну и чёрт с ними, с этими праздниками, – согласилась Мила.

– За домашние праздники! – произнес тост Стеф и все чокнулись.

Колокол пробил полночь.

Первое, что услышал Стефан после боя были слова старшего брата:

– Стеф, мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Если это из-за того, что у тебя в кружке мало мёда или касается ваших отношений, то мне всё равно, – отрезал Стеф.

Мила, сидевшая тут же прыснула от смеха, но сразу притихла.

– Стеф, в этом году, когда тебе исполнится шестнадцать, я пойду с Милой на поиски её брата. А этот дом достанется тебе, – если бы Тому в его шестнадцать отдали дом, то он бы несказанно порадовался. Однако, кто знает, как к этому отнесется Стеф.