— Довольно, — остановил его ледяным тоном Ши, в чьих глазах светилась неукротимая ярость. — Довольно, Казак. Ты сказал уже больше, чем нужно.

Его рука потянулась к кобуре за поясом — и вытащила из нее пистолет. Затем он начал медленно, методично и с некоторым остервенением прикручивать к нему глушитель.

— Вот же дегенерат, — вздохнул Джером с досадой, сжав зубы, нахмурившись, прищурившись, но так и не закрыв глаза, которыми продолжал назло нагло смотреть на Хона.

— Ши, не надо! — взмолился я, в бессильном отчаянии следя за его движениями. — Не надо, прошу!

Однако он даже не повернулся ко мне. Его взгляд был устремлен на Захери.

— Начнем с тебя. Лейла просила, чтобы ты не мучился, — произнес он, взводя курок.

— Нет, нет, нет!!! — заорал я в отчаянии, но мой голос прервал приглушенный глушителем чмокающий звук выстрела.

Амир почти спокойно, с некоторым удивлением опустил глаза к своему животу, глядя, как из раны начинает сочиться кровь. На его лице не было боли и страха — лишь нечто вроде грусти и сожаления. Казалось, он даже хотел сказать что-то. Но затем организм взял свое. Он вздрогнул, сорвался на кашель, и его тело медленно завалилось на бок.

— О, Господи! — вскричал я в ярости, не веря тому, что вижу.

Я уже понимал, что буду следующим. Однако не чувствовал ничего, кроме гнева.

— Больной ублюдок! Сукин сын! Будь ты проклят! — взревел я, испепеляя взглядом убийцу. — Да ты хоть понимаешь, что ты сделал, подонок?! Ты выстрелил в человека, который за всю жизнь и мухи не обидел! Человека, который единственный мог пролить свет на все это дерьмо! Чертов ты психопат!

— Я не считаю смерть от ранения в живот такой уж мучительной, — не обращая на меня внимания, спокойно молвил Ши, глядя на то, как Захери корчится на полу, пока под ним растекается лужица крови. — Так что считаю, что выполнил просьбу Лейлы. Это займет минут десять, может двадцать, если кровь не останавливать. Не так уж много.

Опустив пистолет, он кивнул своим людям на меня и Джерома, и спокойно велел:

— Приготовьте все для предателей.

Люди, сопровождавшие Ши, явно имели опыт в таких делах — у них не возникло ни одного вопроса. Пока Амир продолжал истекать кровью на полу, кто-то из них зачем-то приволок с первого этажа два деревянных стула, другой — педантично вытащил из принесенной с собой сумки два мотка крепкой толстой веревки.

— Вот сюда, — спокойно и сосредоточенно, словно инженер, решающий рядовую техническую задачу, Ши указал на балку под потолком.

Кивнув, один из его людей принялся закреплять веревки, пока второй — выставлял под балкой стулья. Мы с Джеромом наблюдали за этими приготовлениями с мрачным отчаянием, время от времени обмениваясь взглядами. Я видел, как Лайонелл вновь начал лихорадочно ворочать за спиной руками, силясь избавиться от стяжки. Но я подозревал, что его усилия в этом плане так же тщетны, как и мои — разве что он сумел дотянуться до чего-то острого. Но даже если бы ему и удалось освободиться — он остался бы безоружным против как минимум четырех вооруженных противников.

— Предателей у нас принято вешать. Такие правила, — объяснил Ши, посмотрев на меня. — Для Захери сделали исключение, но лишь по личной просьбе Лейлы. Без обид.

— Да пошел ты, гнида! — проскрежетал зубами я.

Хон кивнул — и ко мне шагнул один из его людей, намереваясь, видимо, тащить к стулу. Я понимал, что шансов остается все меньше. Когда он подошел — я неожиданным выпадом с силой ударил его лбом в переносицу. В тот же миг — с разворота шибанул ногой второго в челюсть, выбив у него из рук автомат. Но со стянутыми за спиной руками это не могло сработать. Удар прилетел мне в затылок. Еще один — прилетел в челюсть. Подножка. Удары ногами.

— Неплохая попытка, — прокомментировал это Ши. — Чего-чего, а живучести тебе не занимать.

— Да пошёл ты! — изрыгнул я остатки своего бешенства, глядя на него сквозь маску крови, залившей глаза из-за рассеченной брови.

— Ставьте уже их на стулья.

Силы уже почти оставили меня. Я сделал еще одну попытку вывернуться, даже пробовал укусить одного из них — но минуту спустя, с парой новых ссадин, опасно шатаясь, я стоял босиком на стуле, с петлей на шее, рядом с Джеромом, который стоял по соседству.

— Чувствуешь веревку? — спросил Ши, подойдя ко мне вплотную, пока его люди заканчивали приготовления. — Это корабельный канат. Толстый и крепкий. Именно такая веревка и нужна. Поверь мне — я видел в тюрьмах уже не одно повешение. Кто-то вешался сам. Кому-то помогали.

— Избавь меня от своих дебильных историй, говнюк, — презрительно прошипел я.

Но он продолжил:

— Знаешь, если попробовать повесить человека на тросе из углеродных нанотрубок — трос просто перережет глотку. Смерть тоже не из самых лёгких. Кровищи море. Но это не то что нужно. Вот старая-добрая корабельная верёвка — она сработает строго по назначению. Падения с высоты, как на традиционной высокой виселице, не будет — так что шея не сломается, и веревка просто будет сдавливать горло. Иногда это занимает пару минут. Бывает, что минут пять, десять, пятнадцать. Зависит от петли, и от человека. Ты у нас чертовски живучий. Так что, думаю, у тебя хватит времени, чтобы повисеть и все хорошенько обдумать. Уверяю, все сразу предстанет под другим углом, когда стул уйдет у тебя из-под ног.