По-своему истолковав Стешин взгляд, Трофимцев вернулся на свое место и сказал едва ли мягче, но очень спокойно:

– Говорите, Стефания Яновна. Это не просто в ваших интересах. Это еще и ваш единственный шанс максимально смягчить последствия.

– То есть, другие варианты даже никто рассматривать не собирается? – спросила она. Тоже спокойно, но только богу известно, чего ей это спокойствие стоило. – Н-насколько мне известно, в контактах Олега Станиславовича значилось далеко не одно мое имя. Вы называете единственным доказательством какие-то деньги, переведенные на какой-то счет, который почему-то считается м-моим. Но ни о каком счете я не знаю и не понимаю, как можно открыть его без ведома человека.

– Совершенно верно. Нельзя. Потому не знать вы не можете и разыгрываете здесь спектакль.

– Да ничего я не разыгрываю! – взвилась она. И снова с некоторым усилием погасила свой гнев: - В конце концов, у Олега обширный б-бизнес. У него имелись враги, последние дни он был нервным, постоянно чем-то занят и говорил, что п-проблемы. Говорил, что решает.

– И естественно, он не знал, что его самой крупной проблемой были вы, Стефания Яновна, - усмехнулся Трофимцев.

– А как же п-презумпция невиновности? – смешок, вырвавшийся из ее груди, был почти истеричным.

– Какие вы, однако, слова умные знаете. Именно поэтому пока что нет ордера на арест. Но когда у нас будет достаточная доказательная база, при вашем сотрудничестве или нет, этого не избежать. Потому можете даже не пытаться лить тут в уши про проблемы с бизнесом. 

– Но у него действительно были проблемы! Судя по его настроению, большие! Он даже говорил о том, что хочет уехать из страны. Господи, да я даже паспорта видела!

– Какие еще паспорта? – вяло махнул рукой Трофимцев.

– Его! И свой… Но только на другие имена. Но с нашими фотографиями. Там… там было испанское гражданство.

– Испанское?

– Да… Я… я п-постараюсь вспомнить… там мудрёно как-то…

– Может быть, не стоит? Почему-то я не сомневаюсь, что вы единственный человек, который якобы видел эти паспорта.

– Откуда мне знать, единственный или нет?!

– Потому что ни его супруга, ни его дочь, к примеру, ни о каких проблемах, ни о каких поводах для беспокойства или каких-то планах господина Панкратова не знали. Ни о чем, в чем вы сейчас пытаетесь меня убедить.

– Да он с ними почти не общался! – мрачно возразила Стеша, прекрасно понимая, что эту битву она уже проиграла.

– Это очередная ваша фантазия? Лилианна Людовиковна уверяет, что они помирились незадолго до гибели ее супруга. Более того, назвала с десяток имен людей, которые видели их вместе… воркующими в ресторане «Соль Мёньер». Слышали про такой? Потому их общение не ставится под сомнение. 

– Если я вспомню имена, вы сможете их отследить?

– А зачем? Гоняться за призраками? Придуманными вами персонажами? Стефания Яновна, вы планируете держать нас за идиотов дальше или будете сотрудничать?

– Я пытаюсь сотрудничать! Но вам это не нравится!

– Потому что вы выкручиваетесь вместо того, чтобы чистосердечно во всем признаться.

– В том, чего я не совершала! – вскрикнула она, окончательно выйдя из себя. – Вам же все равно кого п-посадить, а кто действительно убил Олега – вам п-плевать!

Трофимцев снова усмехнулся. Но в этой усмешке по-прежнему ничего не читалось. Робот, а не человек. Впрочем, интонация, с которой он заговорил, прозвучала более чем жестко:

– Оставьте свою истерику для сцены, если вам еще доведется играть. На сегодня вы свободны. Подпишете бумаги – и гуляйте.

– Какие еще б-бумаги?

– Протокол допроса. И подписку о невыезде. И озаботьтесь все-таки адвокатом. Ваша легкомысленность неуместна, раз уж вы всерьез решили бодаться.

– То есть на сегодня я свободна?

– Пока да. Но мы не прощаемся. Как только станут известны результаты работы программистов, мы с вами свяжемся.

Стефания кивнула. Ее потряхивало. Ничего не понимая, она читала документы, которые сунули ей под нос. И едва ли разбирала хоть слово. Наверное, если бы сейчас ей впихнули признание, она бы и его подписала, потому что строчки плыли у нее перед глазами, как будто она была пьяна.

Выйдя на улицу, на яркое солнце, долбанувшее по нервам, она зажмурилась и втянула носом солоноватый воздух, приносимый бризом с моря. Кое-как добралась до машины, а потом передумала. В таком состоянии за руль явно садиться не стоило.

И в театр она побрела пешком, потому что репетицию в костюмах, мать ее, реально никто не отменял. В голове было совершенно пусто. Трофимцев ее выпотрошил – удачнейшее начало дня. А впереди Аркаша, который спуску не даст, но в глубине души Стефания надеялась, что это хотя бы немного отвлечет.