— Нет, — наконец выдал он, хлопая глазами.

— Не изображай из себя ангелочка? — прошипела я, разворачиваясь и снова устремляясь в сторону дома. — Ты знал! — обвиняюще выкрикнула я. — Почему не сказал?!

— Но я не знал, — Егор скакал рядом вприпрыжку и неловко пытался оправдываться. — Зачем мне это скрывать?

— А действительно, зачем? Может, на его место хочешь? — понесло меня по кочкам. В груди кипела такая жгучая злость вперемешку с холодящим жилы мандражем, что хотелось одновременно разреветься, и кого-нибудь убить, желательно с особой жестокостью. — Так если хочешь, почему тогда я из тебя все должна клещами вытаскивать?! Что?! — орала я на бедного опешившего парня. — Чужими руками жар загребать удобнее?! И ты тут не при чем, белый и пушистый, и я ни с чем?!

— Почему ни с чем?

— А с чем? С тобой? Когда ты даже обнять меня брезгуешь?!

— Хватит истерить! — холодно приказал Егор, резко выпрямившись.

Лицо его застыло, взгляд заледенел, а я испугалась. Нет, не второй стороны личности Егора. Серьезную его сторону я уже видела, и, хотя веселый бесшабашный подросток мне нравился куда больше, рассудительного человека в нем, многое повидавшего на своем веку, я не боялась. Испугалась я иного: того, что своей неадекватной истерикой я могла потерять хорошего друга. И только ли друга?

— Если у тебя проблемы, не стоит винить в них окружающих. Особенно тех, кому ты не безразлична, — прохладно бросил парнишка и, обогнув застывшую меня, направился к дому.

Вот ведь черт! Со злостью пнув подвернувшийся камень, я с громким всхлипом осела в пыль и зарыдала. От обиды на весь свет, от злости на себя, от нервного напряжения и вообще! Чертовы гормоны, дошло до меня, да вот только поздно. Подобные скачки настроения у меня прекратились только после того, как я попала к грамотному эндокринологу… года эдак через три. А сейчас, не сдержав вовремя порыв, я все испортила. От этого стало еще гаже, себя еще жальче, а слез на три ручья больше.

— Ладно, успокойся уже! — теплая ладонь опустилась мне на плечо, и рядом присел Егор, обняв меня и прижав к себе. Я уткнулась ему в плечо и упорно продолжила плакать.

— Прости, — между всхлипами повторяла я, а он только гладил меня по волосам и уверял, что все хорошо.

Молодец! А то некоторых особо "умных" на шоковую терапию тянет, и они начинают оплеухи раздавать, а в моем случае это чревато хуком справа — рефлекс, однако.

В таком вот неприглядном и двусмысленном виде нас и застукали…

— А я тебе что говорил? — довольно-ехидным голоском протянул Вадим, толкая брата плечом. Тот даже не шелохнулся, стоял, как скала.

Я подняла зареванный взгляд и встретилась глазами с Алексом. Понять, о чем он думает, было нереально. Лицо парня представляло собой застывшую маску, на которой единственным островком жизни сверкали то ли злостью, то ли обидой темно-серые глаза. Сразу же вспомнился фильм "Дом восковых фигур", и подобная ассоциация отрезвила.

Поднявшись с земли и слегка отряхнув от пыли джинсы, я тыльной стороной ладони вытерла слезы и прямо спросила:

— Поговорим?

— Валяй! — парень скрестил руки на груди и выжидающе уставился на меня.

— Не здесь же, — я развела руками. — И не на радость твоему братцу! — процедила сквозь зубы, сверля Вадима злобным взглядом.

Кажется, я нашла кандидата на убить с особой жестокостью.

— Хорошо, — легко согласился Алекс, развернулся и бросил через плечо. — Только вот брата не трожь!

Замечательно, думала я, понуро топая за братьями по пыльной дороге, эта козлина мне окончательно с Алексом отношения испортила. И что я ему плохого сделала? На ухаживания не ответила? Так, блин, ухаживать по-человечески надо было, а не по кустам девчонку колошматить! Да и Алекс, вроде, был адекватным человеком, что случилось, что он с порога поверил брату, даже не удосужившись выслушать меня, ведь я-то его выслушала… И вообще, тут я должна на него обижаться из-за спора, а не наоборот!

Мои холодные пальцы легонько сжал Егор, словно говоря, все будет хорошо. И надо ж было Алексу обернуться именно в этот момент! О, этот непередаваемый испепеляюще-оскорбленный взгляд! По счастью, мы уже почти пришли: миновать наш дом, отправить свидетелей восвояси, и можно выяснять отношения, но сегодня Судьба оказалась щедра на подставы.

— Ангелина, а где Леша? — вопросила бабуля, демонстративно выхрамывая за калитку с палочкой. — Алексей, добрый день. Давненько вас не видно было, — кивнула она Алексу, отчего-то проигнорировав напрочь Кз, хотя тот и поздоровался.

— Добрый день, Валентина Терентьевна. Дела в городе были, — крайне вежливо откликнулся парень.

— Где Леша? — повторила свой вопрос бабуля.

— С друзьями остался, — буркнула я, недовольная задержкой. — К обеду придет.

— Уже обед, — поправив очки, заметила бабушка. — Поэтому будь добра, — и приглашающий жест в сторону дома.

Вот черт! А если Алекс опять свалит? Как выяснилось, не свалит: ему не оставили выбора.

— Молодые люди, не желаете присоединиться? Алексей?