Они обменялись парой быстрых реплик на мандарине, из которых я, должно быть, из-за волнения, не разобрал ни слова. Мужик красноречиво указал мне в сторону пассажирского отсека челнока. И меньше чем через минуту тот без габаритных огней уже несся черной стрелой сквозь небеса, унося меня от разгромленной виллы, где все еще не стихала перестрелка. Тяжело дыша, я смотрел в окно, гадая, не угодил ли я в еще большие неприятности, чем те, в которых я был до этого.

Заряд адреналина, который всецело властвовал в моем организме всего минуту назад, пошел на спад — и я по-новому ощутил боль в добром десятке ссадин, порезов и ушибов, которые остались у меня после аварийной посадки и смертельной схватки с ветераном эскадрона «Сатана».

Я постучался сквозь стеклянную перегородку в кабину пилотов, где китаец, умостившись на штурманском сиденье, переговаривался со своей спутницей, которая управляла челноком.

— Ну и что это значит?! — требовательно спросил я. — Вам не кажется, что здесь нужны, мать вашу, объяснения?!

Китаец одарил меня нейтральным взглядом. Взмахнул рукой — и передо мной всплыл в воздухе дисплей, на котором я увидел кореянку примерно моего возраста с красивыми чертами лица и короткой стрижкой блестящих темных волос. Ее нос картошкой показался мне смутно знакомым.

— Пожалуйста, не ругайся, Дима, — произнесла она на хорошем украинском языке с легким китайским акцентом. — Объяснения ты обязательно получишь. Но сейчас главное — сохранить твою жизнь.

Ее высокий голос показался мне таким же смутно знакомым из далекого прошлого, как и нос. Я поморщился от предположения, абсурдность которого зашкаливала.

— Мей? Мей Юнг? — ошарашенно спросил я.

— Я тоже удивлена и рада видеть тебя, Дима, — сдержанно улыбнулась кореянка.

§ 37

Евразийцы не чурались того, чтобы копировать чужие технологические достижения. Так, еще задолго до войны они скопировали RTX-16, военное средство для ускоренного затягивания ран, изобретенное в Содружестве, и, добавив в эмульсию болотно-зеленый краситель вместо лазурного наладили его массовый выпуск под аббревиатурой «тип 1060». Никогда не думал, что мне и самому предстоит воспользоваться этой подделкой.

Я сидел в одних трусах, щурясь от холодка и легкого покалывания, которые давала густая эмульсия, пахнущая свежим подорожником и алоэ. Густым слоем ее нанесли на многочисленные ссадины и порезы — после того, как тщательно обработали их и продезинфицировали. Примерно через час эмульсия застынет, и ее можно будет заклеить специальным дышащим пластырем. А через сутки под пластырем не останется ничего, кроме ран, заживших примерно так, как они зажили бы природным путем за одну-две недели.

Топчан, в котором я умостился, стоял у окна чердачного помещения. За окном виднелись невзрачные складские корпуса. Полумрак развеивало свечение воздушного дисплея, квадратик которого висел у меня перед глазами.

— … настоящий погром, достойный криминальных триллеров! — возбуждённо рассказывала юная корреспондентка, стоящая прямо на лужайке, на фоне разбитого челнока, огороженного жёлтыми лентами, у которого бродили сотрудники частной службы охраны порядка СЭЗ Сент-Этьен, набранной главным образом из штата «Глобал Секьюрити». — Больше сотни людей были эвакуированы из воздушного ресторана «Parmi les cieux» из-за повреждения обшивки аэростата, в которую врезался этот челнок, прежде чем приземлиться прямо на лужайке у виллы Донни Салливана, автора сценариев для серии известных комиксов. К счастью, волнение позвонившей к нам в студию миссис Салливана, которая гостила во время этого события у своей матери в Марабу, было напрасным — ее супруг не пострадал. Будем надеяться, что случившееся лишь даст ему вдохновение для новых произведений. Однако сотрудники морга уже увезли с места события четыре тела, принадлежащие непосредственным участникам событий. Напомню зрителям, что головокружительная смертельная гонка, окончившаяся на этой лужайке, стартовала у отеля «Le m'eridien». Неизвестные люди устроили перестрелку, в которой получил тяжелые ранения 37-летний Сэм Форест, личный телохранитель сенатора Робера Фламини, который находился в городе с частным визитом. Записи с камер видеонаблюдения с места событий подтверждают, что в момент перестрелки там находились Лаура Фламини и Димитрис Войцеховский, ставшие знаменитостью после вчерашних сенсационных разоблачений в эфире шоу «Только правда». Войцеховский был похищен неизвестными, тогда как Фламини, исходя из записей, осталась цела, однако мы не смогли найти ее и задать вопросы о произошедшем. Сенатор Фламини экстренно покинул отель и отбыл в неизвестном направлении…

— Фламини сдал тебя, Димитрис. Ты должен сам это понимать, — прокомментировала эту новость женщина, называющая себя Мей Юнг, незаметно вынырнув из темноты у меня за спиной.

Я покосился на нее краем глаза. Она по-прежнему говорила со мной на нашем родном языке, который я уже успел изрядно подзабыть. Это, конечно, навеивало ностальгию, но также усиливало ощущение абсурдности происходящего.

— Я не совсем в том виде, чтобы участвовать в чаепитии, — заметил я, увидев у нее в руках тонкий поднос, на котором стоял чайничек и две чашки.

— Не беспокойся насчет этого. Старые друзья могут попить чай в любом виде.

Присев на топчан напротив моего, моя бывшая одноклассница (если это и правда была она) поставила поднос прямо на пол между нами. По богатому аромату я сразу же узнал китайский крупнолистовой зеленый чай.

Не дождавшись ответа на ее комментарий, она дополнила его:

— Его интересовала безопасность собственной дочери. И он добился этого — увез ее, должно быть, в какое-то убежище. Перестрелка и ранение его телохранителя были нужны для достоверности, чтобы дочь не заподозрила замысел своего отца. Вот и все.

Я тяжело вздохнув, вспомнив странное выражение лица Робера при нашем прощании. Как бы мне не хотелось этого признавать, в душе я понимал, что Мей (или та, кто ею прикидывается), скорее всего, права. И, как бы это не было удивительно, осознание этого не вызывало во мне волну гнева по отношению к сенатору. Это был поступок отца, готовый на все, чтобы защитить свою дочь. И, как бы там ни было, но я был рад, что она сейчас в безопасности.

Корреспондентка на экране, тем временем, продолжала: