Ищейкам из Комитета они не достались, поскольку я планировал использовать их в диверсии против Дедала. Шесть телефонов, которые я затрофеил в Сахаре уже размещены и ждут своего часа. Их достаточно для проведения диверсии, но каждый лишний телефон очень сильно сокращает время операции и повышает мои шансы на то, что в случае неудачи я смогу унести ноги.

Поэтому дополнительные четырнадцать телефонов вместо уже установленных шести очень большое искушение для меня. Но я все еще сомневался, так как в случае неудачи это прямой след, ведущий ко мне. Личности владельцев очень быстро установят. И если это легальные аппараты бандитов, напавших на Мадину, то их уже ищут. Но, продемонстрированная наемниками осторожность и профессионализм заставляли меня думать, что скорее всего они использовали подставные телефоны. И итоге я принял решение применить их в операции. В случае успеха я смогу отсечь искусственный интеллект от обнаружения местонахождения моих трофеев. Если не повезет… Надо думать как их бесследно утилизировать.

В результате к ночи у меня было четырнадцать готовых к использованию в атаке на Дедала смартфонов.

Так что я ехал в школу весьма довольный собой и успехами вчерашнего дня. Подростковое мировосприятие, с которым я уже частично смирился, привело к тому, что я стал испытывать обычные человеческие чувства. Вот и сейчас, меня распирало от гордости от самого себя. Где-то, задвинутый в дальний угол холодный рассудок взрослого человека, безуспешно пытался сбить спесь с самодовольного юнца.

Приводить меня в чувство начала сама жизнь. Мы подъехали к школе и медленно вырурили на площадку перед воротами. Я вышел из броневика, с удовлетворением отмечая, с каким интересом школьники смотрят на этого брутального монстра, возвышающегося среди изысканных лимузинов и изящных паркетников словно алабай среди болонок.

С важным и надменным видом я направился к входу, однако мое приподнятое настроение испортил охранник, который при виде меня вышел из караулки и пошел мне навстречу.

— Доброе утро, Адам Константинович, поприветствовал он меня, — Заместитель директора Леонид Анатольевич просил Вас немедленно по прибытию зайти к нему в кабинет.

Всю спесь с меня сдуло словно ветром, но вида я не показал. Все также важно я кивнул сотруднику охраны.

— Большое спасибо! Я немедленно направлюсь к нему, — ответил я кивком головы поблагодарив секьюрити.

Рано я обрадовался, что вчерашний день прошел успешно. Отправляя Игоря Измайлова в нокаут, я меньше всего думал о будущей выволочке от школьного руководства. Ответные шаги от их семейства меня не удивят, тем более, что взяв под контроль их электронные системы, благодаря их же собственному шпиону, я буду знать о них заблаговременно.

И теперь этот вызов к Рощину. Все правильно. Своим поведением я регулярно дискредитирую школу, которую возглавляет ни кто-нибудь, а сама Императрица. Которая относится к своей почетной должности отнюдь не формально, а держит руку на пульсе.

Пора спускаться с небес на землю, если я сам себе позволил расслабиться, то жизнь быстро приведет в чувство и приземлит. Главное, чтобы не ниже уровня земли. Продолжая, тем не менее держать напыщенный вид, я направился в кабинет директора.

Еще будучи во дворе я заметил несколько открытых духовых окон. С уличных фонарей, установленных на столбах были сняты шарообразные плафоны молочного цвета и откручены лампочки. Подобные меры безопасности в моей прошлой жизни сопровождали приезд Президента в какой-либо малый город. Здесь, за неимением Президента, такие меры безопасности могли предпринимать только при посещении венценосной особы. А учитывая, кто является директором, то вывод напрашивался сам собой. Ее Императорское Величество решила проинспектировать возглавляемое ею учебное заведение и навести в нем порядок. Всем было известно. что она всегда приезжает внезапно, и не терпит никакой предварительной подготовки к ее приему, предпочитая видеть такой, какая она есть. Конечно, полностью добиться объективности в таких случаях невозможно, но траву никто здесь не красил в зеленый цвет. Кольнуло неприятное ощущение чужого взгляда. Стараясь идти ровно и не делая резких движений я продолжал идти вперед. За мной шли, не приближаясь ко мне ближе чем на три метра брат с сестрой Орловы. После их памятного прокола они держались от меня на дистанции. Я подозвал Гену и вручил ему свой портфель, в который выгрузил из карманов две тактические ручки из титана, рогатку, стальные шарики. Немного подумав, снял оба напульсника, вынул из ремня встроенную в нее стальную полоску, после чего продолжил движение, держа руки на виду. Подумал, и снял с носков туфель стальные носки, покрытые позолотой. Помимо вычурного цыганского шика, который они придавали обуви, они имели и чисто практическое назначение, превращая обычные туфли в достаточно грозное оружие. Орловы и окружающие меня школьники с округлившимися от удивления глазами наблюдали за моим разоружением. Оказалось, что выглядевший достаточно буднично ученик, известный своим скверным характером, на самом всегда ходит среди них вооруженный, в прямом смысле с ног до головы, а самые обычные предметы могут оказаться действенным оружием.

Взяв телефон в руки и держа их на виду отпустил одноклассников и продолжил движение. Ощущение чужого взгляда никуда не делось, но мне показалось, оно стало немного мягче. Никогда не слышал о такой особенности чувства чужого взгляда. Человек либо ощущает его либо нет. Никакой мистики. Никакой шкалы, отмеряющей степень эмоций наблюдающего.

Как ни странно, посторонних на территории я не наблюдал. Возможно, при строительстве квартала и школы места для размещения постов наблюдения была запроектированы заранее. Полагаться в таком ответственном деле только на камеры в высшей мере безрассудно.

Не встретив больше никого на пути я подошел к двери в приемную, и деликатно постучав по ней костяшками пальцев открыл ее.

В приемной находился только секретарь. Никого их Императорской охраны. Даже арку металлодетектора не установили. Хотя, как я теперь понимаю, она спрятана за дубовым добором дверного проема.

— Доброе утро, Ирина Евгеньевна, — без обычной игривости серьезным голосом поздоровался я с секретарем, — На посту охраны мне сообщили, по прибытии я должен немедленно явиться к Леониду Анатольевичу.

— Доброе утро, Адам Константинович. Я сейчас же сообщу о Вас, — голос Языченко также был серьезен, а в глазах была легкая тревога и немного сочувствия.

Она подняла трубку аппарата внутренней связи.

— Леонид Анатольевич, прибыл учащийся девятого класса Тоташов Адам Константинович, выслушав ответ, секретарь обернулась ко мне, — Адам Константинович, будьте добры, Заместитель директора примет Вас.

— Благодарю, Вас, Ирина Евгеньевна, — поблагодарил я секретаря, которая, несмотря на непроницаемую маску, в которую превратилось ее лицо, тем не менее сумела взглядом немного подбодрить меня.