— Пожалуйста, дышите ровно и постарайтесь не двигаться, — попросил меня компьютер. — Тест может занять около минуты. Не волнуйтесь, это совершенно безопасно.

Минуту я терпеливо стоял и размеренно дышал, позволяя измерить свое артериальное давление, пульс, объем легких, провести экспресс-анализ крови и иные составляющие теста. Все это время глаз продолжал дергаться и невыносимо болеть, и мне приходилось скрипеть зубами, чтобы не вскричать.

— Тест окончен, — доброжелательно оповестил меня компьютер. — Желаете ли вы?..

— Ничего, — ответила за меня врач. — Отключение.

— Спасибо, что воспользовались оборудованием компании «Омикрон медикал». «Смарт Тек». Разум на службе человечества, — завершила свою работу система.

На высоком воздушном дисплее, расположенном напротив меня, появилась схема человеческого тела, органы, сосуды, кости и мышцы которого были подсвечены разными цветами. Изучать схему я не стал, так как ничего нового я бы о себе не узнал.

— Можно одеваться? — спросил я, сходя с платформы.

— Да, конечно, — рассеянно ответила врач, которая, в отличие от меня, внимательно изучала результаты теста, ловко оперируя экраном с помощью движения рук. — Присядьте.

Когда мы наконец оказались вновь лицом к лицу, врач тяжело вздохнула и посмотрела на меня с заученным наизусть выражением участия. Потом произнесла:

— Димитрис, вас мучают боли. И это немудрено. Я все еще не понимаю, почему вы не хотите…

— Доктор…э-э-э… Редди, да? — вежливо перебил я ее, подсмотрев фамилию на бейджике, так как линзовый коммуникатор на своих больных глазах не носил. — Я в полном порядке. Если глаз и беспокоит меня чуток иногда, то это вовсе не повод, чтобы пичкать меня лекарствами. ОК?

Вновь вздыхая, врач по фамилии Редди покачала головой. Из моей медицинской карточки, ей, конечно, было известно о моей неприязни к лечению и медикаментам, которую какой-то умник-психиатр окрестил словом «фармакофобия».

— Димитрис, — проникновенно сказала она. — То, что вы постоянно терпите боли, пагубно влияет на ваше физическое и психическое здоровье. Вы не должны бояться облегчить свои страдания. Современной медицине известно множество способов анестезии, в числе которых и такие препараты, которые не вызывают риска возникновения химической зависимости.

— Все это мне хорошо известно, — ответил я, нетерпеливо качая головой.

Рука постоянно подсознательно тянулась к глазу, норовя прикоснуться к тому месту, где болело — от этого инстинкта мне так и не удалось избавиться, хотя я и научился ему препятствовать. Чтобы занять чем-то руки, я схватился одной за поручень стула, на котором сидел, а другой начал нервно чесать бороду. «Возьми себя в руки», — приказал я ноющему телу.

— Доктор, я взрослый человек, и это моя жизнь, — сказал я твердо, поднимая взгляд. — Я в состоянии терпеть те неудобства, которые причиняют мне мои фронтовые травмы. И я не согласен на медикаментозное лечение. Мой организм сам справится.

— Это не так, Димитрис, — покачала головой врач. — Иногда ему правда нужно помочь. Вы знаете, что в эпоху средневековья средняя продолжительности жизни людей не превышала тридцати пяти лет, а уже в начале двадцать первого века в развитых странах превысила восемьдесят? Сейчас средняя продолжительность жизни человека при здоровом образе жизни и надлежащем медицинском обслуживании составляет более сотни лет. Этому прогрессу человечество обязано исключительно развитием медицины…

— Я не оспариваю значения медицины, — ответил я терпеливо. — Ваши коллеги в свое время поставили меня на ноги после очень серьезных травм, за что я буду благодарен им до конца своих дней. Так же я благодарен и вам за вашу заботу и за участие. И все-таки мое решение…

— … непреклонно, — окончила мою фразу врач, грустно пожав плечами. — Мне очень жаль, что вы упорствуете, Димитрис. Но я, как человек, который давала клятву Гиппократа, и как ответственное служебное лицо, не могу способствовать экзекуциям, которые вы над собой учиняете. Я не стану скрывать, что намерена настаивать на вашем повторном полном обследовании с целью определения профпригодности. Подозреваю, что шум, воздействию которого вы постоянно подвергаетесь, может усиливать нервный тик…

— Редди, — перебил я тираду, преисполненную убеждения в правоте. — С тех пор, как меня выписали из госпиталя в мае прошлого года, знаете, сколько мест работы я сменил? Если не знаете, загляните в мое досье.

— Димитрис…

— Позвольте мне закончить то, что я хочу сказать. Это мое пятое место работы, доктор. А знаете, почему? Работодатели, в числе которых и «Джарлинго констракшнз», принимают на работу людей вроде меня, только чтобы продемонстрировать обществу свою социальную ответственность и избежать судебных исков. Но на самом деле ни одна компания не хочет иметь с нами дела, и при первой же законной возможности нас вышвыривают за дверь!

— Димитрис, вы зря злитесь, — попробовала успокоить меня врач. — Я ничего не знаю о том, что вы говорите. Мое дело — следить за состоянием здоровья работников, и сообщать, если есть основания опасаться за него. И уж извините, за ваше я опасаюсь.