— Я ведь тебе уже говорила, что мы вышлем неблагонадежных.

Брэк мотнул головой:

— Ничего не получится. Как ты узнаешь, кто доволен, а кто нет? Ведь не исключено, что самые шустрые даже не пикнут, а вот у тихонь вполне может оказаться камень за пазухой. Во дворце почти тысяча сестер, Р'шейл. Ко всем в душу не залезешь.

— Тогда мы заставим их молчать. Главное, чтобы Мэгина успела послать остальных защитников на фронт. А потом она может сложить с себя полномочия Верховной сестры и провести новые выборы…

— И как же, интересно, ты их заставишь? — перебил ее Брэк-

— Ну, не знаю, — проворчала Р'шейл. — У них может, скажем, открыться рвота или…

— Ты хочешь наслать на сестер мор, чтобы они больше ни о чем не думали?

— Угу. Но ничего серьезного — просто пусть пару дней дерется поближе к уборным.

— Тэк-с. А если мор пойдет по городу? А если молодежь вся перезаразится? А если все старики перемрут? Ты что, в самом деле, готова принести жизни невинных в жертву своим чарам принуждения?

— Тогда, может, ты скажешь, что делать? Защитники должны быть на границе!

— Очень хорошо. Пусть Джойхиния издаст приказ. Пусть уйдет в отставку, если тебе очень хочется, но как бы твое принуждение не вышло тебе же боком.

— Нам необходимо, чтобы у власти была Мэгина.

— Ну, так поставь ее у власти, но пусть она действует по собственной воле. Если дергать ее за ниточки, последствия могут быть катастрофическими. Доверься ей. Она уже обожглась однажды и на сей раз, думаю, не станет глупить.

— И что ты предлагаешь? Поприсутствовать на собрании и уйти?

— Вообще-то, я бы не ушел, а убежал. Умение вовремя воздержаться от использования силы харшини считают очень ценным качеством, Р'шейл.

— А я не харшини. То есть не совсем.

— Но ты и не совсем человек, а потому не должна вести себя по-идиотски. Помни о последствиях, Р'шейл. Я еще раз спрашиваю тебя: ты готова нести ответственность за свои действия?

Р'шейл задумалась.

— Последствия бездействия могут быть еще хуже, — наконец сказала она.

— Но этого ты не знаешь наверняка.

— Да, — согласилась она и вздохнула. — Ладно. Обещаю, что Мэгина будет действовать по собственной воле. Но заставить собрание принять ее назначение мне все-таки придется.

— И потом мы уедем?

— Надеюсь.

— Хорошо. Я буду ждать у дворца с лошадьми. Тебе здесь опасно оставаться, Р'шейл.

— Опасно? Хм-м. А на границе, где идет война, не опасно? — Р'шейл с улыбкой посмотрела на своего спутника: — Расскажи мне, как это делается, Брэк. Время не терпит.

Брэк сдался. Он честно старался удержать ее и сделал все, что мог. Но она уже почувствовала силу воздействия в ночь накануне сражения. Если продолжать упорствовать, она попытается копировать действия кариенцев, и результат может оказаться самым плачевным.

Парадокс, но, воспользовавшись обычной человеческой тактикой, Р'шейл заставила Брэка выдать колдовской секрет. И он, как ни старался, ничего не смог поделать. Утешало лишь одно: после того, как дело будет сделано, они уедут. Оставаться здесь было опасно.

Локлон ждал Р'шейл и ее спутника-полукровку до самого заката солнца, но так и не дождался. Озябший и злой, он побрел в таверну «Голубой бык» — нужно было повидаться с Гаранусом и сообщить о своем фиаско.

Таверна, по мнению Локлона, была не самым подходящим местом для такого рода встреч. Так он Гаранусу и сказал: «Мол, кариенский жрец среди толпы завсегдатаев — что красномундирный защитник на белом снегу». Но Гаранус не согласился: в отдельном номере им никто не мог помешать, а трактирщик за щедрую мзду обещал держать язык за зубами. К тому же в День Основательниц в Цитадели полно незнакомого люда. Остальные свои резоны Гаранус счел нужным Локлону не сообщать.

Через час после прибытия Верховной сестры дождь стал потише, а еще через час унялся совсем. Опасаясь гнева Гарета Уорнера, Локлон подозвал двух пострелят, крутившихся неподалеку, и, сунув каждому по монетке, велел одному следить за дворцом Франсил и другому — за главными воротами. Денежные вложения не оправдались: никто, хоть немного напоминавший Р'шейл, в Цитадель после парада не въезжал. Либо она прибыла раньше, либо жрец ошибся.

В этот поздний час на Трактирной улице все еще гуляли. Дождь прошел, и народ грелся у костров. Локлон растолкал пьяниц, толпившихся у входа в таверну «Голубого быка», и, войдя в зал, сразу увидел Лорка. Здоровяк стоял на страже у дверей, ведущих в отдельную столовую. Выражение его лица было таким зверским, что никто не решался даже мимо пройти. Локлон подошел к дверям, и Лорк с утробным рычанием преградил ему путь.