— Минутку, — произнес знакомый голос.

Китти ждала, стиснув перед собой руки.

Дверь открыла улыбающаяся Аннабель. Но почти сразу в ее глазах мелькнуло узнавание, и выражение лица изменилось. Китти терпеливо ждала фальшивых любезностей, готовая в любой момент поставить ногу на порог, если Аннабель попытается захлопнуть дверь.

— Бог мой, Китти, я не знала… Ну, я не ждала твоего прихода, — проговорила Аннабель, медленно стирая фартуком с рук нечто, напоминавшее муку. Краска бросилась ей в лицо. — Столько времени прошло.

«Она выглядит просто ужасно», — подумала Китти.

Кожа Аннабель побледнела, а огромная одежда обтягивала жир, выступающий из каждой складки. Она выглядела лет на десять старше Китти, хотя на самом деле была на шесть младше. С их последней встречи, почти пятьдесят лет назад, Аннабель, похоже, поправилась на сорок фунтов. Скрепленные сзади сальные волосы открывали круглое, морщинистое лицо. Она стояла неуклюже, словно бедро или нога причиняли ей боль. Китти смотрела на Аннабель, и ярость вскипала в ней при мысли о ленивой, бесплодной жизни этой женщины. Почему Аннабель так мало заботило то, что случилось с ее собственной матерью? Почему Китти приходилось все исправлять? Она чувствовала, как пульсирует в ней гнев, готовый вырваться наружу.

— Может, пригласишь меня войти?

Аннабель выглянула в коридор, затем опустила взгляд на ногу Китти, застывшую в дверном проеме. Китти ждала, скрестив руки. Ее ярость усиливалась, сдавливая грудь. Ее всегда злила смущенная нерешительность Аннабель. Китти захотелось ее треснуть. Она подозревала, что Аннабель не обрадуется при виде нее. Однако внутри все еще тлело крошечное пламя надежды, что, несмотря на все случившееся, в сердце той еще жила любовь. И после разделенных на двоих секретов и всего, что Китти для нее сделала, их дружба может победить. Очевидно, что нет.

В коридоре раздались чьи-то голоса. Аннабель все еще продолжала колебаться, и Китти, шагнув вперед, застыла на пороге.

— Бога ради, Аннабель, дай мне войти, — прошипела она.

И женщина отступила назад, поморщившись от боли в бедре. Китти прошагала мимо, и характерный запах «Шанель № 5» окутал Аннабель, заставив закашляться. Она закрыла глаза, молясь, чтобы не появилась Эмма. Прохромав мимо комнаты девочки, она тихо закрыла дверь, руки ее отчетливо дрожали.

Добравшись до гостиной, Китти замерла и осмотрелась. На лице ее появилось презрение. Телевизор был включен, и ведущие дневных программ с привычно льстивым видом мелькали на экране. Работал газовый камин, но комната оставалась холодной. Газеты, одеяла и детские игрушки усеивали пол. Аннабель, лихорадочно размышляя, застыла позади, в дверном проеме. Ей было не до фальшивых любезностей. Нужно выставить Китти прежде, чем проснется Эмма.

— Чем могу помочь, Китти? — спросила она, переступая с одной ноги на другую. Бедро болезненно пульсировало.

Аннабель взглянула на часы на каминной полке. Сэм звонила в шесть и сказала, что будет дома к одиннадцати; сейчас уже миновал полдень. Конечно, она не задержится надолго. Чудом было то, что Эмма вздремнула; подобное редко случалось. Но девочка болела и плохо спала ночью. «Спи, мой ангел, прошу тебя, спи».

— Вижу, ты достигла предела своих возможностей, — проговорила Китти, оглядывая ворох газетных вырезок и фотографий.

— Это дом, и я его люблю, — возразила Аннабель. — Чего ты хочешь, Китти? — Голос ее слегка дрожал, но, Китти, обернувшись, наткнулась на ее твердый взгляд.

Китти качнула головой и скрестила руки.

— Зачем ты рассказала обо мне своей внучке?

— Я не говорила, — произнесла Аннабель, зацепившись взглядом за телефон возле кресла-качалки. — Ни слова ей об этом не сказала. Она нашла письма Айви.

— Потому что ты бросила их на видном месте. — Китти подошла ближе. — Ты виделась с Мод?

— Нет. Я просто стала жить дальше. И тебе бы следовало. — Аннабель облокотилась на спинку стоящего рядом стула.

— Не могу позволить себе подобную роскошь. Кому-то из нас следовало этим заняться. А ты меня бросила.

— Нет, Китти. Мы были детьми, и росли порознь.

— Ты повернулась ко мне спиной в самый важный момент. Обитель Святой Маргарет завтра снесут. Если бы не я, им всем удалось бы выйти сухими из воды.

— Что это значит, Китти?

— Ты всегда была трусихой. Они убили твою мать и мою сестру. Разве они заслужили спокойную смерть в теплых кроватях?

Аннабель охватил страх.

— Китти, прошу тебя. С минуты на минуту вернется Сэм. И мы вместе сможем об этом поговорить. Ты права, я трусиха. Всегда слишком боялась. Но теперь, когда ты здесь, мы можем ей все рассказать. Мы тебе поможем.

— Ты обо мне не беспокоилась. Бросила меня, как и все. А я заботилась о тебе, любила тебя.

— Я тоже тебя любила, Китти. Но ты все усложнила. Мне не хотелось прожить в ненависти всю жизнь.

Аннабель обошла вокруг стула и села на него. Она чувствовала, как тяжело ей теперь давался каждый вдох. Она взглянула на Китти полными слез глазами.