– А как вы познакомились, Вик? Мама говорила, что там какое-то недоразумение произошло.

Пфф! Недоразумение?!

– Пап, давай потом, я все расскажу, но у меня реально ничего нет. Давай я сейчас быстро в магазин схожу, а ты пока отдыхай. Хорошо?

– Пойдем вместе.

– Не стоит. Ты еще все здесь изучишь, успеешь. Просто я сама хочу.

Он не спорит, только спрашивает про деньги, достаточно ли их у меня. И просит, чтобы не тащила полные пакеты, потому что завтра он сам здесь со всем разберется.

Никогда не убегаю от проблем, и скрывать мне нечего. Просто хочу побыть одна, пусть всего полчаса. Мы с папой никогда не врем друг другу. Маме – легко, за это даже стыдно никогда не было, но она никогда мне не задавала таких вопросов. Думаю, ей даже в голову не придет попытаться залезть ко мне в душу.

Когда мы с ним познакомились… хороший вопрос.

Полгода назад это случилось. Уже шла весенняя сессия, экзамены. Все как в бреду было. Жизнь рухнула в момент. Папин звонок, что мама ушла, неудачная попытка поговорить с ней, жуткая смерть преподавателя, старушка Кононич потом несколько ночей снилась, затем еще разбирательство в деканате…

Помню, как после, кажется, экзамена по истории зашла в туалет. У раковин толпились какие-то девчонки, пришлось даже немного подождать, чтобы лицо сполоснуть.

– Она с ним уже полгода. Я им и двух недель не давала.

– Изосимова цену себе знает. Она не стала бы с ним на пару раз…

Слушаю бессмысленную болтовню местных сплетниц, понятия не имею, о ком они говорят. Да и плевать. Выйду отсюда через три минуты и все забуду. Так, надо папе позвонить…

– Полгода! Это она с ним, а он со всеми. Вчера бабу какую-то подвозил к «Рио», а Элька видела Морозова с двумя эскортницами в клубе, так что…

– Видела в «Инсте» его в плавках? Прямо мачо. Его бы и на трех шалав хватило.

Девчонки продолжали что-то обсуждать, я их уже не слушала. В голове крутились слова о Морозове. Наверняка тот самый. Папа сказал, что мы учимся в одном вузе, только сын банкира старше, то ли на год, то ли на два. Местная золотая молодежь. Безмозглый качок, прожигающий отцовские деньги. У нас таких в вузе хватает. Ни одной самостоятельно написанной курсовой или контрольной, зато учатся без особых проблем. Морозов явно из этой категории.

Вечером посмотрела его фотки. Да, так и есть. Под два метра здоровый лось и, похоже, вот-вот в маразм впадет. По крайней мере, рубашку постоянно забывает застегнуть. Так, ничего особенного. Просто безмозглый качок.

А через несколько дней случайно столкнулась с ним на выходе из универа. Толкнул меня и даже не заметил. На улице тепло, но народу мало – середина дня, многие уже разошлись, к тому же конец сессии. Только одна компания и тусовалась. Да еще несколько первокурсников в сквере перед универом.

– Санек! Иди сюда! – зовет кто-то, затем дружный гогот заглушает слова Морозова. Да мне какое дело? У меня через полчаса очередная «душевная» беседа в деканате… Достали! Я отхожу подальше от Морозова и его приятелей. Их там пять человек: три парня и две девчонки. Одна – та самая Галя, в «Инсте» у Морозова ее многовато.

Скамейка свободная, можно отдохнуть и спокойно музыку послушать. Сажусь и закрываю глаза. То, что Морозов так близко, совершенно не смущает. Наверняка он даже не знает, кто я. И это неплохо.

Я не сразу тогда поняла, что случилось, просто кто-то начал кричать. Так громко, что я услышала, несмотря на наушники. Кричала эта самая Галя. Вторая девчонка лежала на асфальте. Похоже, ей плохо стало. Парни засуетились. Один в универ побежал, другой стал звонить, наверное, скорую вызывать. А сынок банкира над девушкой склонился. Я не знала, нужна ли моя помощь и что вообще происходит, но ноги сами встали и пошли к Морозову.

Он крепко держал девушку за руки. Она дергалась и, кажется, совсем не контролировала себя. Я читала про эпилепсию, но припадок видела впервые. Почему-то ни секунды не сомневалась, что это он.

– Ей надо челюсти разжать! – крикнул парень, который звонил кому-то по телефону.

Все происходило так стремительно, что я едва успевала осознавать события. Просто стояла невдалеке, будто ожидая, что меня позовут и скажут что-то сделать. Я только потом поняла, что просто в ступоре каком-то находилась все это время.

– Не надо, – сказал Морозов, платком вытер с губ девушки выступившую слюну.. Сейчас он не выглядел бессмысленным качком. Кажется, он единственный знал, что нужно делать и как. А еще был спокоен. Не безразличен, а именно спокоен. Наверное, неплохо оказаться с ним рядом в случае опасности. То есть хорошо, что он здесь. Потому что больше желающих помочь не видно. Я, как и еще несколько человек, просто стоим с открытыми ртами, и все.