Живая вода
вернуться

Абсалямова Альбина
Шрифт:

«Все тянут руки и смотрят пристально…»

Все тянут руки и смотрят пристально,А я боюсь этих глаз и рук.А мне всё снятся аллеи мглистые,И белым мелом – неровный круг.И ты стоишь – по колено в омуте,А мне тебя целовать не сметь.И всё не проводишь меня до дома ты,И всё мне снится медведь, медведь.А я молчу, мне тебя не веленоСмущать речами, любить нельзя.И ты молчишь. Но давно отмеряноЗабыть однажды, что мы друзья.А руки тянут, и смотрят пристально,И я боюсь этих глаз и рук.Но ты смеёшься – и небо мглистоеСветлеет, тает, и меркнет круг.

«Ты помнишь, мы сидим на брёвнышке…»

Ты помнишь, мы сидим на брёвнышке,И я тебя целую в шею.И поле, и во поле зёрнышки,А я и верю, и не верю.А я тебя хочу на блюдечке,А ты устало смотришь в дерево.И мне бы к морю, в белой юбочке,И чтобы всё-таки поверила.А ты мои неволишь пальчики,И улыбаешься невесело,И всё пророчишь длинных мальчиков,И платье белое невестино.А я сама себе пророчица,И я тебя целую в голову,И больше ничего не хочется,А только праздника соснового.И расставаться нам не надо бы,И расставаться всё не хочется…Но ты твердишь, что будет радуга.Что я сама себе пророчица.

«Всего лишь лестничный пролёт…»

Всего лишь лестничный пролёт,И я на тонких каблучкахСпускаюсь вниз, и дождь идётИ знает всё о червячках.Ах, червячки!…Откуда вдругОни хозяйничают в сердце?И я иду, и дождь вокруг,И то ли рондо, то ли скерцо.И я иду, и дождь идёт,И превращается в сомненьеВсё то, что зналось наперёдИ обещало вдохновенье.Но дождь идёт, и дождь пройдёт,И всё, что плакалось и пело,Что ни к чему не приведёт,Как ты сказал когда-то смело,Ещё воскреснет и взойдёт,Как сны сбываются частенько.И я иду, и дождь идёт,И обрываются ступеньки.

«Очень долго смотреть в окно…»

Очень долго смотреть в окно,Вспоминать как тогда, давно,Ты, смеясь, обещал увести истребительИ катать меня в нём, и бросать на дно.А потом доставал ладонь,И казалось, что только тронь,И она превратится в живую водуИли вспыхнет, напротив, аки огонь.Я была в тебя влюблена,Но в те самые временаВсё не смела озвучить: «Знаешь,Бросим всё и уедем наЛютый север, горячий юг…»Ты смотрел на меня как друг.Но из всякой дружбы есть исключенье:Поцелуй и сплетенье рук.

«Всепрощающий Бог, разреши объяснить…»

Всепрощающий Бог, разреши объяснить,Почему не к тебе, почему не тебяЯ бежала любить, как не нужно любить,Но, увы, только общее правило я.Спотыкалась о корни его, но в листвеНаходила покой, но покой невелик.И любить его так, как никто и нигде,Не умела, не смела, не знала язык,На котором вещал он о тайнах морейУтопающих в каждой, и в каждой груди…Чтоб не слышать, к устам приникала скорей…Но вторичны уста, а глаза впереди.И молчали глаза. И стремилась назад,Всепрощающий Бог, я в объятья твои.И пылали объятья, и плакал закат,И напевно звучал Алишер Навои.

«И лист виноградный похож на кленовый…»

И лист виноградный похож на кленовый,И лысый курортник похож на соседа…А я всё хожу, примеряю обновы,И осень мне кажется ближе, чем лето.И осень мне кажется лучше, теплее,Огромней и ярче, чем душное лето.И хочется: парк, золотые аллеи,И губы твои виноградного цвета.

«…кукла наследника Тутти…»

…кукла наследника Тутти.А вот и наследник идёт.Наследник болото мутит,Считает, и кукла – не в счёт.Наследник играет в дамки,Наследник хорош собой.Он кукле кивает: «Danke.Иди в монастырь любой».Ах, милая, милая кукла,Пускай он несётся в тузы –Давай приютимся на кухне,Давай не заметим грозы.Отгладим зелёное платье,Крапивой умоем лицо.Прогоним пронырливых сватьев,Уроним в колодец кольцо.На тонкие красные губыПрозрачный бальзам нанесём…Наследника славят трубы,Но это – тебе нипочём.

«Время вертится как катлама…»

Время вертится как катлама,И всего не упомнишь сама,Но на палубе высятся двое –Фредерик и апостол Фома.Ты на них погляди, погляди –Тонкий шрам у Фомы на груди,Фредерик же – причёсан и гладок,Лишь кадык у него впереди.То ли правда, а то ли дурман –Фредерик у тебя капитан,А Фома не похож на матроса,Но матрос, и засим – интриган.Посмотри, посмотри, посмотри –Чьё-то счастье зажал он в горсти,И в пучину косится украдкой,Словно грезит: «А ну, отпусти!»Ты и рада б на них не глядеть,Но корму украшает медведь,А тебя укрощает качаньеИ в руке фредериковой плеть.«Фредерик, Фредерик, Фредерик!» –Запевает неверный язык.И – Фома разжимает ладошкуПод встревоженный чаячий крик.