– Счастлива я буду только на твоих похоронах, – зашипела я в широкую спину, обтянутую черной футболкой, которая исключительно эффектно подчеркивала рельефные очертания спортивного тела. Невозможно было не заметить, что в последнее время он прибавил в массе, явно поселившись в спортзале.

– Могу организовать, – мило проворковал он мне в ответ, в то время как я, едва волоча ноги, сошла с лесной тропинки на заасфальтированную дорогу.

– Что именно? – проворчала я, еле дыша и отирая пот мокрой и покрытой мелкой пылью футболкой.

– Похороны, – уточнил он, разворачиваясь. Едва только узрев мой далекий от свежего облик, он тут же увеличил глаза в размерах.

– Отлично! – радостно воскликнула я. – Тогда там и увидимся! Я буду в черном.

И с самым деловым видом подошла к своей машине, спихнула Макса, пристроившего свою задницу на капот и быстро юркнула за руль. Но не успела вставить ключи в замок зажигания, как дверь рядом с передним пассажирским сидением распахнулась и показалась довольная морда бывшего друга и начальника.

– Я же не сказал, что устрою свои похороны, – самодовольно заявил он, усаживаясь рядом.

– Не помню, чтобы приглашала тебя ко мне присоединиться, – медленно проговорила я, укладывая руки на руль и стискивая его со всей имеющейся злостью, что начала закипать во мне при первом же звуке его голоса.

– Я сам себя пригласил, – сообщил Макс и добавил, глядя на мои побелевшие пальцы: – Дай угадаю, представляешь, что это моя шея?

– Какой сообразительный, – с ненавистью прищурилась я, глядя в насмешливые глаза. – Иногда.

– Только иногда? – вскинул он бровь.

– Конечно, ты же до сих пор почему-то так и не смог сообразить, что я тебя видеть не желаю, – изобразила я насквозь лживую улыбку.

– Милая, ты будешь видеть меня регулярно и до конца своих дней, – осчастливил меня Макс. – Это я тебе обещаю.

– Звучит как самый худший в мире кошмар, – раздраженно рассмеялась я. – Знаешь, я готова со скалы сброситься, лишь бы тебя никогда не видеть. Единственная причина, по которой я до сих пор этого не сделала – не уверена, что, разбившись, я умру.

Макс перестал улыбаться и посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– Серьезно? – спросил он уже совершенно другим тоном – требовательным, суровым, злым. – Готова убить себя, лишь бы не быть со мной?

– Найди яд, который меня прикончит, и я выпью его, – со всей убедительностью заверила его я.

И… что-то в моих словах изменило его поведение. Он перестал изображать дурашку, исчезла из повадок шаловливость, а взгляд стал таким, каким и должен обладать потомок древнего королевского рода – цепким, внимательным, просчитывающим.

– Я знаю, он приходил к тебе, – с места в карьер начал Макс.

– Кто он? – вяло поинтересовалась я.

– Ты всегда была паршивой актрисой, так что, даже не начинай изображать из себя приму на театральных подмостках, – процедил Макс. – Мой брат. На тебе его запах. Он легкий, едва заметный, перебиваемый запахом твоего пота и пороха. Последнее значит, что ты недавно стреляла из огнестрельного оружия, но о твоих вольных упражнениях я и так знаю, а вот о том, что ты видишься с моим родственником – нет. Но он к тебе не прикасался, что уже хорошо.

– С такими навыками тебе надо не детективом притворяться, а работать поисковой собакой пограничника, – расхохоталась я. – Серьезно, ты себе там такую феерическую карьеру сделаешь! Задумайся.

– Меня и так ждет феерическая карьера, – наблюдая за мной, вкрадчиво проговорил Макс.

Я резко оборвала смех.

– Ага, я в курсе, на троне моего отца.

– Да, ты знаешь, мы виделись несколько раз после того случая в квартире твоей бабули. И твой родитель просто в восторге от своего будущего зятя.

– Жаль, что я другого мнения, – меня аж перекосило от вновь набирающей обороты злости. Значит, отец еще несколько раз выходил на сушу, но меня об этом оповестить, конечно же, никто не соизволил.

– Твоё мнение не учитывается, – уведомил меня Макс таким заносчивым тоном, что я тут же пожалела. Пожалела о том, что у меня в руке нет кирпича. Ну, или хотя бы лома. Сошла бы даже монтировка!

– Какой же ты говнюк, – зашипела я, глядя прямо в ставшее ненавистным лицо.

– Торопишься с выводами, дорогая, – пропел Макс то ли ласково, то ли угрожающе. В последнее время я перестала его понимать. Совсем!