Темнота окутала лес, но мне она казалась лишь сумраком. Я шел по мягкой земле, расставив в стороны руки, вслушиваясь.

Кто-то увидел меня. Я почувствовал его испуг, мимолетный, и вал удивления. Хруст.

— Эд? Божечки, ты обледеневший кусок шаркуньго дерьма, какого ледового демона вы здесь делаете?

Буран.

— Ты один?

— Да. Там все расплакались, разревелись, когда стало темнеть. Я немножко с ними погрустил, а потом решил — ну его. Ты ж слабенький, далеко уйти не мог. Рад, что был прав! Где Лав и тупица?

— Уходи, — сказал я ему. — Уже поздно.

— Поздно? — не понял Буран. — В смысле поздно?

— Все кончено. Уходи. Пожалуйста. Возвращайся к Фарри. Расскажи ему все.

Неприкасаемый выпрямился, вышел из-за ствола дерева. В свете луны блеснул меч.

— Что с тобой, Эд? — встревоженно сказал он.

— Я — Гончая, Буран.

— Дурончая. Чего ты мне снег в уши сыпешь? — недоверчиво ухмыльнулся воин.

Я махнул рукой, одним ударом сломав дерево толщиной в локоть.

— Ой-ой…

— Теперь ты понял?

— Это ты убил Барри? — ахнул Буран. — Или… Нет, это не мог быть ты! Та тварь выбила окно и выпрыгнула из рубки, когда ты ушел на берег.

— Нет, не я. Но он все равно бы умер. Он зашел в Южный Круг тогда, в шлюпке. Я знаю. Так лучше.

— О да, мне заметно полегчало, знаешь ли. Да и Барри, наверное, — сказал Неприкасаемый. Помолчал немного. — Ты ведь знаешь, что компас забрала та тварь, которая его убила? — произнес Буран.

— Да.

— И как нам уходить? А? Эд, ты, я вижу, все понимаешь. И ты не похож на кровожадного ублюдка. Где компас?

«Компась! Компась!» — заорала в моей памяти Гончаяс корабля Сканди из Кассин-Онга.

— Хозяин просил, чтобы смертей больше не было. Он сожалеет. Уходи, Буран.

— Эд… Как же так… Как…

Растерянный воин опустил меч, потер шею свободной рукой.

— Как так вышло? Ведь просто сходили на берег. Ледовая дрянь… Я должен был пойти с тобой.

— Нет. Мне очень хорошо, Буран. Поверь. Лучше, чем было.

— Компас у тебя?

— Нет. Он у хозяина.

— Как странно ты разговариваешь, Эд, — усмехнулся Буран, внимательно глядя на меня. — Ты же понимаешь, что мы не можем вернуться без компаса?

— Да. Но он у хозяина.

— Ах у хозяина! — хмыкнул Буран. — Да, ситуация непростая.

Я почувствовал движение в лесу. Лайла. Она обходила Неприкасаемого со спины.

— Кто там? — спросил меня тот. Безошибочно ткнул мечом в ее сторону.

— Лайла.

— Что? — опешил Буран. — Она…

— Да. Она тоже. Уходи, Буран. Я не хочу тебя убивать.

— Ну, положим, это не так-то просто.

Неприкасаемый сделал шаг вперед.

— Лав — Капитан, да?

— Нет…

— Ох ты ж божечки. Тупой бугай? Вот это да, — Буран сделал еще один шаг.

— Не надо, — попросил его я. — Не делай этого.

— Ты хороший парень. Слабак, но хороший, — сказал он. — Не знаю, что разглядел в тебе Торос, но я ему всегда верил. Знал бы он, до чего мы дошли.

Шаг.

— Буран, прошу, уходи.

Он развел руки в стороны, побалансировал ими, как чашками весов:

— Эд или целый мир? — будто сомневаясь, произнес Буран. — Проход для всех через Южный Круг или мальчишка, который всех всегда бросал? Ты ведь понимаешь, что у меня тоже нет выбора?

Неприкасаемый сожалел. Действительно сожалел, но уже решил, что будет делать дальше. Я мог подействовать на него эмпатией, развернуть его, быть может, хотя в Ордене их к такому скорее всего готовили. Но не стал. Буран был достоин честности.

— Выбор есть. Ты можешь уйти. Можешь остаться здесь навсегда. Жить на берегу. Не знать больше холода.

— В этом наша разница, Эд. Я понимаю тебя, но тебе не понять меня. То, что мы знаем, должны узнать там, во льдах. Это перестало быть простым приключением. Теперь в нас есть что-то от Клинков. Миссия.

Шаг. Между нами была всего лишь пара ярдов.

— Ты не сможешь победить, Буран.

— Значит, так тому и быть, — пожал плечами он. — Потому что вернуться назад и предложить всем лежать на песочке и размножаться, потому что Эд стащил компас и его не отдает — это та еще история, да. Может, договоримся? Возьмем то, что наше, у твоего «хозяина» и вернемся?