Отпустив бинокль, сделал еще один глоток пива и грустно улыбнулся, в этом мимическом жесте было бесконечное счастье, с нескрываемой примесью горя. Поставив бутылку рядом, извлек из поясной сумки пачку сигарет и засмолил одного «солдатика смерти». Из нагрудного кармана достал фотокарточку. С неё на русоволосого смотрела серия кривляющихся лиц подростков, сделанных в популярной фотокабинке. Девушка с синеватыми волосами, то закрывала парню глаза ладонями, то кусала его за ухо, а на одном из кадров оба страстно друг друга целовали. Большим пальцем протерев её, перевернул. На обороте, угловатыми буквами надпись: «Эли и Нарни, с любовью, 3016. Чмок!». Еще раз пристально посмотрев на снимок, убрал обратно, выбросил сигарету и вновь взялся за бинокль.

На этот раз, в фокусе с женщиной и ребенком появился еще и полноватый мужчина с пивным животом и плешью на затылке. Он помог надеть на мальчика нарукавники, а после того как ребенок поплыл, разбрызгивая бриллиантовые капли, обнял спутницу за талию и притянул к себе, оба стояли по пояс в воде. Поцеловались, толстячок запустил пухлую руку в рассыпчатые синие локоны. Женщина смотрела на партнера с теплом и нежностью.

Вновь отпустил бинокль, покрутил на безымянном пальце серебреное кольцо, потер ладонями виски и ухватившись за бутылку сделал еще пару крупных глотков. На лбу выступила испарина.

Моё сняла, теперь у неё новое, золотое…от любимого…

– Молодой человек, уберите алкоголь, какой пример вы подаёте детям, — раздался скрипучий голос. Неторопливо обернувшись, увидел на противоположном конце лавочки пару преклонного возраста. Старушка с жидкой шевелюрой тошнотно-фиолетового оттенка сверлила его взглядом.

– Сейчас допью и уберу, теть, — последнее слово, наблюдатель отметил особенной интонацией. А пожилая идиллия, прыснув, встала и пошагала дальше, явно недовольная таким ответом. Мужчина не обратил на это даже внимания, продолжив следить за людьми на пляже. Сложно было представить, что на самом деле творилось в его душе, но желваки на скулах заходили с новой силой. Каждый взгляд на синеволосую женщину, словно паяльник выжигал шрам на сердце. Мазохизм в чистом виде.

– Гражданин, предъявите ваши документы и объясните, почему вы нарушаете закон?! –

Отстранив бинокль, русоволосый, с саркастично-разочарованным лицом повернулся на источник звука. На этот раз перед ним предстала упитанная стражница правопорядка в темно-бирюзовой форме по верх которой был надет легкий бронежилет. Носить эту штуку в такую жару — настоящий подвиг. Светлые волосы удерживала туго стянутая резинка на затылке, глаза скрывались за темными «авиаторами».

Мужчина, осушив бутылку до дна, метким броском отправил тару в мусорную корзину и солидарно произнес:

– Больше не нарушаю.

– Молодец, а теперь предъяви документы!

– Да ладно, эта старушка вам нажаловалась, серьезно, всё, больше же не нарушаю, конфликт исчерпан.

– Если я еще раз повторю своё требование, то разговор мы продолжим в участке, — твердо произнесла полицейский.

Запустив пятерню в волосы, извлек из кармана удостоверение и протянул стражу порядка.

– Нарнис Тенви, 2994 года рождения …Частный детектив.

– Так точно, — вульгарно ответил он.

– На первый раз предупреждение, в следующий раз наложу административный штраф.

– Понял, больше такого не повторится, рейнор-сержант, — кивнул Нарнис и вознамерился взять обратно документ, но женщина-полицейский удерживая его, смотрела на оголенную руку русоволосого, на бицепс с тату. Рисунок представлял собой кулак сжимавший ветку вереска, наложенный на два скрещенный топора и объятый лентой с надписями городов, внизу имелась подпись: «ШР I-4МТП — «ОВИНА»[2]».

– Ветеран? — более мягким голосом спросила она.

– Да, что, теперь и это не законно? — с усмешкой парировал русоволосый.

– Законно, у моего мужа такая же, только вместо четверки — двойка.

– Здорово, передавайте ему привет.

– Обязательно, он погиб… — женщина на секунду запнулась, а Нарнис почувствовал себя полным моральным уродом, — счастливого дня, больше не нарушайте, — добавила она, отдала честь и, схватившись за кожаный ремень в районе пряжки с гербом Внутренних Сил Раеоона, пошагала дальше патрулировать парк.

Мужчина шлепнул себя ладонью по лбу и сильно пожалел о сказанном, прозвучало это грубо, необдуманно.

На прощание окинув взглядом семью на берегу, поднялся с лавочки и бесцельно пошел прочь.

Прогуливаясь по тропинке средь деревьев, встречал взгляды парочек на пути, и в каждых, как будто видел упрек, насмешку, мол, «Вот, смотри, счастье и любовь — это труд, мы их заработали, а ты как трус сдался, и все потерял, жалкое зрелище».

Однажды, и он прогуливался с любимой по этой бесконечной паутине дорожек, целая вечность прошла с тех пор. Наиболее болезненно, душу жег тот взгляд синеволосой, наполненный любовью к своему партнеру, тот взгляд, который прежде заслуживал только он сам. Винить некого. Спиливая сук, на котором сидишь, нужно готовиться к полету вниз и переломам. Радует одно, сейчас она счастлива, по движениям, взглядам, улыбке это видно. Что не смог дать Нарнис, дал кто-то другой. Может оно и к лучшему.