Он стал набирать номер матери. Но она с кем-то уже «висела» на телефоне.

«Лариса! — появилась мысль. — Надо предупредить её».

Но в этот момент дверь открылась и в помещение стали входить участники очередного совещания.

«Лариса. В больницу едет моя мать. Срочно уходи оттуда. Она больна и неадекватна», — предупредил мужчина девушку, отправив такой текст на её номер телефона.

— Продолжим, — улыбнулся он коллегам.

Алексей давно проснулся и был удивлён, обнаружив Ларису, которая скрутившись в неудобной позе, спала у него под боком. Её голова лежала на его предплечье, а волосы шёлковой волной разметались вокруг.

Превозмогая боль он дотронулся свободной рукой до кончиков её волос.

«Мягкие», — именно такими он их и помнил.

Девушка завозилась, устраиваясь поудобнее, но не проснулась.

«Спи, моя Золушка, — подумал он. — Ведь когда ты проснёшься, то вынуждена будешь вернуться к своему принцу. Жаль, что это не я», — вздохнул Алексей, вспомнив поцелуй с Ларисой.

Он подумал о том, что возможно больше никогда уже не будет счастлив в этой жизни. Что у него осталось? Только деньги, из-за которых его готовы разорвать собственные родители. Единственный человек, который его всегда поддерживал и поддерживает — это Сашка, младший брат…

Есть, конечно, ещё мать. Но её любовь безусловная, а потому эксцентричная и эгоистична.

«Я не имею права думать о Ларисе», — но он снова вздохнул, будто признавая перед самим собой, что не может прекратить вспоминать их лёгкий и игривый флирт в лифте, её глаза, губы и тело, которое сейчас так невинно прижималось к его, в то время как он мечтал о большем, о том, что никогда уже не произойдёт.

Не с этой девушкой.

«Золушка моя», — дрожащими пальцами он дотронулся до кончиков её волос.

Неожиданно дверь в палату распахнулась и на пороге застыла Жанна Владимировна собственной персоной.

Женщина была в элегантном брючном костюме приглушённого серо-зелёного цвета. Короткая модная стрижка, умеренный и тщательный макияж. Туфли лодочки на невысоком каблучке. Образ завершал бриллиантовый комплект: серьги и два кольца, массивных и кричащих о финансовом благополучии обладательницы украшений.

— Лёшенька! Какой стыд! — сухо и по-деловому произнесла она, направляясь к больничной койке. — Я всё понимаю, дело молодое, но нельзя же позволять, чтобы медицинский персонал увидел это безобразие, — указала на спящую Ларису. — А если кто-нибудь сделает снимки? Это же ужас! Позор! Какая-то приблудная охотница за деньгами изображает супругу Алексея Сергеевича Николаева.

— Мама, нельзя ли говорить чуть тише? Голова болит.

— Голова у него болит. Негодник! Мать чуть с ума не сошла, узнав, между прочим, от посторонних людей, что её сын в больнице. Полчаса выслушивала доктора, который ничего путного и вразумительного сказать не смог. И что я вижу? Ты, даже, на больничной койке развлекаешься.

Девушку разбудил гул голосов. Она приняла сидячее положение и улыбнулась Алексею, не увидев его мать, которая находилась у неё за спиной.

— Давай-ка, красавица, не рассиживайся тут! — вмешалась Жанна Владимировна. — Оказала услуги и уходи. Больше, чем получила, он тебе всё равно не заплатит.

Лариса скатилась с койки и еле устояла на ногах, которые сильно затекли.

— Мама, это девушка, — растягивая слова начал Алексей.

— Девушка? — перебила его женщина. — Не смеши меня, мой дорогой. На ней клейма ставить негде. А ты: девушка.

— Мама…

— Как вы смеете оскорблять меня! — возмутилась Лариса. — Мы с вами даже не знакомы.

— Стану я мараться, — фыркнула женщина и подошла к девушке вплотную. — Убирайся по-хорошему!

— Я не уйду, — глядя ей в глаза ответила Лариса. — Я пришла сюда сама и сама уйду, когда посчитаю нужным.

— Что? Да, как ты смеешь, — закипела Жанна Владимировна.

— Как-то так, — пожала плечами Лариса и села на диванчик.

«Дура, — ругала она сама себя. — Зачем упрямилась? Ведь понятное дело, что это мать Алексея Сергеевича, а значит и Саши. Ой, что будет! Я же её настраиваю против себя», — но внешне она никак не выдала своего волнения.

Женщина внимательно за ней следила.

— И как тебя величать «девушка»?

— Мама! — заскрипел зубами Алексей.

— Лариса.

— Лариса? — вдруг улыбнулась женщина. — Жанна Владимировна. Надеюсь, говорить, что я мать Лёши, не нужно.

— Я догадалась, — ответила Лариса.

— Вот и славно. А не ты ли, Лариса, столкнулась лбом с Виолеттой? — размышляла в слух мама Алексея.

— Я, — с вызовом посмотрела на женщину девушка.

— Наслышана. Похвально. Даже, у меня бы не вышло лучше, — ещё шире улыбнулась Жанна Владимировна.

У Ларисы от удивления вытянулось лицо.

— Мама, — снова произнёс Алексей.

— Не «мамкай» мне, — погрозила ему пальцем женщина. — Я не монстр, какой-то. Не съем твою девушку.