– Максимыч, а борода у него была? – влез нетерпеливый Жека. Борис погрозил ему кулаком.

– Тут врать не буду, личность его я не особо разглядел, вот только помню, газетка у него торчала из кармана, не к месту как-то. И еще. Когда заканчивал я полеты свои, охватила меня тоска какая-то смертная, как будто я с родной частью навсегда прощаюсь…

***

Прохладный утренний воздух, пропитанный ароматом цветущей липы, хорошо прочищал застоявшиеся мозги.

– Элла, мне кажется, я начал читать крутую фантастику, – проговорил Сергей, неторопливо шагая по пустынной улице.

– А у меня какое-то другое чувство. Боюсь я, что заходим мы в запретную зону. И страшно мне, и тянет туда сила какая-то, – размышляла в слух Элла.

– Скажи, Сережа, а ты хотел бы быть на месте нашего Максимыча, – спросила Элла так тихо, будто боялась спугнуть предрассветную тишину улиц.

– Трудно сказать, ведь я в детстве почти не летал, или забыл что ли, – рассеянно проговорил Сергей. – Правда, были и необычные сны. Ты, конечно, знаешь: смешение реального и нереального. Такие ощущения хотелось повторять, но, увы, это были редкие подарки, я бы сказал прикосновения к чему-то. Понимаешь меня, старушка.

–Сейчас как дам по башке, дедуля, – ощетинилась Элла, – никогда с тобой не возможно серьезно поговорить.

–Ну ладно, ладно, угомонись,– Сергей примирительно поднял руки. – Что для меня непонятно, так это то, что они не становятся наркоманами этого состояния. Признаюсь честно, я этого всегда боялся. А они просто хотели бы еще раз съесть это вкусное яблоко.

–Хочешь по секрету: я слышал, что шеф дал команду перерыть все мусорные баки. Надеется, что найдется какой-нибудь след того, как мы отклонились в тот раз от исходной схемы. А по поводу вчерашнего кино – Борис рылся в мозгах нашей электроники – и ничего.

– Знаешь, Элка у меня есть тоненькое чувство, что он рылся не там. завтра же ныряю в это болото, – заговорщицки подмигнул Сергей.

***

– Итак, уважаемые коллеги, неделя была достаточно насыщена событиями, но, к сожалению, наших заслуг тут нет, – начал дискуссию Иван Васильевич, стараясь держаться максимально официально. – Начнем с вас Сергей Ильич, прошу.

Этот ритуал должен был совершаться каждую неделю, и неукоснительно соблюдался. Точно так же заядлые рыболовы, обсуждая на досуге свои подвиги, надеются в беседе выловить новые подходы в борьбе с бедной фауной. А некоторые даже применяют такой леденящий кровь термин, как мозговой штурм.

– Появление гостей привело нас к естественной мысли о просачивании информации в электронный мозг, – начал Сергей. – Для решения этой проблемы необходимо, как мы предположили, идти по двум направлениям: поиск канала утечки – первое, и глубокий анализ самого характера этой информации – второе. Наши попытки найти утечку, к сожалению, пока не дали ни каких результатов. Поэтому в последние дни мы попытались разобраться во втором направлении. Для этого были отслежены все двенадцать уровней задействованных на эксперимент. Результаты, Иван Васильевич очень неожиданные.

–Однако, обо всем по порядку, – сказал Сергей явно довольный проделанной работой. – Первый проход по стандартной методике поиска вообще ничего не дал, т.е. мозги нашего мальчика, казались первозданно чистыми от постороннего мусора. Пробовали искать информацию и так и эдак, и, когда начали терять надежду, что-то неожиданно завиднелось. На пятом канале десятого уровня, а, как вам известно, он полностью отдан под контроль дыхания, мы случайно обнаружили небольшие фазовые отклонения от режима. Причем длительность замеченных отклонений практически точно совпала с длительностью встречи нашего пациента с чужаком. Замечено лишь небольшое опережение фазы типичного сигнала, оно исчисляется сотыми долями. Исследование характера отклонений показало следующее: прежде всего на основной сигнал наложена волна ультразвукового диапазона, интенсивность ее так мала, что заметить модуляцию крайне трудно. И второе: интенсивность, наложенного сигнала переменна. У нас возникла мысль выделить эту загадочную волну в чистом виде, что и было сделано. Несколько часов расшифровок, сравнений, пересравнений с известными явлениями ничего не дали. Но тут – то началось самое удивительное.

Для смелости он хлебнул минералки и продолжил:

–Мы попытались представить эту волну в звуковом диапазоне, и что же – мы услышали “музыку”. Оператор, подготовьте фонограмму, пожалуйста.

– Да – а, “музычка” еще та, – зашипел Жека в ухо Олегу, который отмахнулся от него, как от назойливой мухи, – мне больше по душе исполнение нашего И. В. Там, среди кудрявых облаков.

– Следующим этапом была попытка проанализировать сигналы у всех наших пациентов. И что же, мы нашли сходное явление только лишь в одном случае. Вы, конечно, догадались, что это за удивительный случай Иван Васильевич! – продолжал Сергей. – Это говорит о том, что мы напали на след, того редчайшего события, произошедшего с нашим сверхчувствительным Алексеем Ивановичем.

– А теперь, пожалуйста послушайте ее, – движения Сергея явно выдавали его волнение, казалось, он опасался неправильной реакции на новое открытие.

Оператор щелкнул выключателем, покрутил какой-то регулятор и…

Переливы неземной мелодии наполнили тесное помещение лаборатории. Ритм ее как-то неясно ломался, сила звука то нарастала, то почти полностью стихала.

Иван Васильевич разжег свою трубку, чего никогда ни делал в лаборатории. Тяжелый синий дым лениво вплетался в переливы загадочной мелодии, лампочки приборов радостно подмигивали ей. Эти звуки не впервые наполняли аудиторию, но каждый раз реакция была неожиданной.