Он что-то шепчет ей на ухо, улыбнувшись, и девчонка отходит в сторону. Наблюдаю за ее походкой, но быстро возвращаю все свое внимание к этому… Аспиду.

– Что я тебе сделала? – решаю сменить гнев на милость, возможно, он объяснит свои дурацкие мотивы.

– Я просто не хочу тебя здесь видеть. Уходи.

– Ты сейчас серьезно?

– Более чем.

– Ну конечно, я уйду. Прямо сейчас, ага, не дожде…

Договорить не успеваю, он хватает меня за руки и тянет на себя.

– Давай, принцесса, свали в свой розовый мир, здесь тебе делать не-че-го.

– Тебя так задевает, кто я? – склоняя голову вбок.

– Нет, но ты меня раздражаешь.

– Тогда я непременно останусь, – вскидываю бровь, – ведь это так логично, помогать той, кто тебя раздражает, правда?

– Я тебя пожалел, не обольщайся.

– Ну да, – киваю, – все так и было. А я пожалела тебя и попросила папу вытащить из той конуры.

Он дергает меня за руку, и я впечатываюсь подбородком в его плечо.

– Хотя, знаешь, оставайся, – шепчет. Его ладонь касается моей спины, вторая убирает прядь со лба. Чувствую чужие пальцы на своей коже и замираю, кажется, даже не дышу, абсолютно не понимая, что за чертовщина со мной происходит. Запрокидываю голову и не могу оторвать глаз от его лица: длинных, полуопущенных ресниц, ярко выраженных скул, дернувшегося кадыка.

Внутри пожар, стискиваю зубы и слышу, как бьется мое сердце, так быстро, громко.

Он склоняется ближе, обхватывает мои щеки, и я ему это позволяю. Позволяю провести большим пальцем по губам, а после поцеловать. С напором и чувством жуткого всепоглощения, когда картинка вокруг меркнет, а звуки затихают.

 Сжимаю ткань мужской майки в кулаки, подаюсь вперед, приподнявшись на мыски, и ни черта не соображаю. Все становится таким неразборчивым. Закрываю глаза, проваливаясь в негу удовольствия, вдыхаю запах его туалетной воды, чувствуя легкое головокружение.

Я растворяюсь в моменте, напрочь забывая о том, что я его не знаю, о том, что он чужой, и, конечно, о том, что я никогда так не поступала. Не целовалась на первых свиданиях, не злилась на незнакомца, потому что он не обратил на меня своего внимания… Никогда. Меня немного ведет, ровно в тот момент, когда он резко отстраняется.

Смотрю на него помутненным взглядом, абсолютно не понимая, что происходит.

– Теперь точно свободна, ведь ты же ехала сюда за этим. Прости, но на большее у меня сегодня нет времени. Трахну тебя в следующий раз. Если, конечно, захочешь.

Он смотрит на меня зло, улыбается, но глаза выдают его ярость. Опускаю взгляд, чувствуя себя полной дурой. Униженной дурой. Он решил, что я на него вешаюсь…

– Леша, ну ты идешь?

Голос Карины вклинивается в создавшуюся тишину, и она назойливо повисает у него на плече.

– Что с ней? – кивает на меня.

– Ничего. Тея уже уходит.

Аспид

Хочу свалить отсюда раньше, чем она разревется, мне не нужны эти проблемы, и она не нужна. Эту мысль я внушаю себе уже больше нескольких суток. Разве такое бывает, когда для того, чтобы помешаться на девчонке, достаточно одного взгляда? Там, в этой чертовой беседке…

Она все еще стоит напротив, злится и после минутной заминки со всей дури отвешивает мне хлесткую пощечину, привлекая к нам всеобщее внимание. Карина начинает верещать, а все, что остается мне, сжать кулаки, сесть на байк… исчезнуть. Гребаный Виталя, какого он вообще ее сюда позвал? Купидон, мать его.

Выезжаю на дорогу, замечая стоящий на обочине мерс, и топлю на максимум. Скорость может успокаивать, когда тебе хреново, единственное, что спасает, это скорость и попавшая в ворота соперника шайба. Дикий азарт.

Но сейчас даже это не помогает. Перед глазами она – ее мокрое платье, так сексуально обтягивающее фигуру, и мой каменный стояк. Невероятно сносит крышу от каждой встречи с этой девочкой. У Тейки шикарное тело, соблазнительные ноги, упругая стоячая грудь с заостренными от холодной воды сосками, хочется задеть их пальцами, словно невзначай. Провести ладонью по длинной, тонкой шее, погружая язык в ее рот, медленно раскрывая пухлые розовые губы. Забыться, стереть из своей башки все сомнения и остаться с ней, разрывая ткань полупрозрачных трусиков одним движением. Но вместо этого я держал руки при себе, стискивая зубы и делая вид, что мне все равно.

Я хочу ее. В своём сознании, я давно ее заклеймил, объявил для всех табу на общения с ней. Сейчас и здесь, она только моя, как и на той парковке. Я бы ещё сотни раз попал в кпз, будь она где-то рядом.

 Легкие до сих пор забиты ароматом духов, смешанным с ее собственным запахом. Что-то сладкое, едва уловимое, с примесью наивности и чистоты, что-то слишком возбуждающее.

Возможно, я перегнул палку, но так будет правильнее, честнее по отношению к нам обоим. Она живет в другом мире, когда-то он был и моим, – было слишком давно. Тогда я этого не ценил, был уверен, что так будет всегда, что отец будет жив и моя реальность не перевернется с ног на голову в одночасье, но я ошибался, слишком сильно ошибался.