Шрифт:
Плечи покрываются мурашками, становится слишком холодно, все же мне стоило надеть куртку. Растираю гусиную кожу, продолжая всхлипывать. Совсем скоро у меня начнется истерика.
– Не реви, они выяснят, кто ты, позвонят твоему отцу, и он тебя заберет.
Его голос кажется таким громким, хотя на самом деле он говорит тихо, почти шепотом. А ведь я даже не заметила, что нас посадили в одну машину. Тут четыре человека и слишком мало места, нас практически в прямом смысле засунули в багажник с лавочками друг напротив друга. Но даже в этой тесноте я абстрагировалась настолько, что не заметила его. Совсем.
– Это ужасно, я не хотела сюда ехать, не хотела…
– Но приехала, – снимает свою джинсовку, накидывая мне на плечи, – тебя трясет.
– Спасибо, – стягиваю материал, стараясь завернуться в него как можно сильнее.
Он остается в одной майке болотного цвета, взгляд сам падает на переплетение татуировок, они видны в широком V-образном вырезе. Где-то черные, где-то цветные рисунки затрагивают не только грудную клетку, нет, правая рука облачена в татуированный рукав, он доходит до самых пальцев.
– Понравилось? – крутит запястьем, глядя в мое лицо с усмешкой.
– Что это за змея? – касаюсь его кожи, и мы оба вздрагиваем.
– Коралловый аспид.
– Звучит красиво.
– Не думаю, что встреча с ней тебе бы понравилась, – отдергивает руку и, отвернувшись, сжимает ладонь в кулак.
Глава 4
Нервно кусаю губы и смотрю на мелькающий в решетке свет фонарей. На улице давно ночь. В отделении нас засовывают в камеру, настоящую, с железными прутьями и длинной лавкой вдоль всей стены. Здесь дурно пахнет, а в углу дрыхнет какой-то бомж, возможно, я ошибаюсь, но выглядит он довольно плохо.
Меня затолкнули сюда первой, а потому весь остальной поток людей прет напролом, заставляя напрячься. Отступаю на своих убитых каблуках, а после оказываюсь выдернутой в сторону. Он хватает меня под локоть и тянет на себя, слишком неожиданно, резко. Его пальцы с толикой боли впиваются в мою кожу, и вот я уже прилетаю носом в его грудь. Тру лицо свободной рукой, запрокидывая голову. На мне все еще его куртка.
– Не стой на проходе, – закатывает глаза.
Он словно намеренно от меня отворачивается, усиливая захват. Морщусь, пытаясь вернуть себе свою конечность. В этой возне я несколько раз упираюсь бедром в его пах, не сразу соображая, что не так. Нет… мне же показалось? Хочу взглянуть ему в глаза, но он отступает, отворачивается. Мне сейчас причудилось или я реально терлась там… боже. Он же не мог возбудиться, нет… пячусь и впечатываюсь спиной в угол решетки. По лицу ползут красные пятна. На автомате хочу залезть рукой в сумку за телефоном, но все личные вещи у нас отобрали.
Когда оборачиваюсь на своего «знакомого», понимаю, что ему абсолютно плевать на происходящее, на мое смущение, его не волнуют эти люди, запах и творящийся вокруг кошмар. Он сидит на этой самой лавке, сложив руки на груди, голова прижата к окрашенной в грязно-коричневый цвет стене, веки плотно закрыты.
Его куртка мне велика, из-под рукавов видны лишь кончики пальцев. Обнимаю себя за плечи, чувствуя взгляды. Здесь не только пойманные на парковке люди, нет, тут еще парочка ночных бабочек и какой-то мужик кавказской внешности. Нервно передергиваю плечами и, сжавшись в комочек, ползу к лавке.
– Когда нас выпустят?
Мне нужно спрятаться, мне просто необходима поддержка. Поэтому я по инерции приклеиваюсь к тому, кого хоть немного знаю. Подхожу вплотную, почти касаясь коленом его ноги.
– Что? – приоткрывает один глаз.
– Нас скоро выпустят?
– Тебя раньше, – вновь захлопывает веки.
– Как тебя зовут? – растираю ладошки друг о друга, нервничаю, когда я в таком состоянии, то мне обязательно нужно с кем-то поговорить. И кажется, я уже нашла себе мишень.
– Слушай, посиди молча, а?!
– Тут грязно, – смотрю на лавку и представляю, каким станет мое бледно-голубое платье.
– Тогда постой. Молча.
– Если ты все еще злишься из-за мотоцикла, то я правда случайно. Первый раз за руль села в тот день…
Он лениво открывает глаза, зевает и довольно медленно трет скулу.
– Я понял.
– Ты мог бы взять деньги, я же действительно была виновата.
– Слушай, чего ты ко мне пристала, а?
Застываю и, клацнув зубами, опускаю голову. Чувствую себя уязвленной. В других обстоятельствах я бы нашлась с ответом, но сейчас, сейчас у меня жуткий стресс.
– Я просто хотела сказать тебе спасибо за помощь там, на парковке.
– Зря.
– Что «зря»?
– Зря помогал. Теперь приходится сидеть здесь. Кому-то просто нужно быстрее шевелить ногами.
– Извини, я…
– За тобой пришли, – кивает за мою спину. Оборачиваюсь и застываю. Там стоит папа, он мило беседует с офицером, улыбается. – Я же говорил, тебя быстро выпустят.
– А ты?
– Топай, крошка, – он усмехается, закрывает глаза и вновь упирается затылком в стену.