Шрифт:
Его ладонь ложится на мои губы, а затем он с ненавистью произносит:
— Замолчи. Просто, блть, закрой свой рот. Если бы я мог от тебя оторваться, я бы даже не прикоснулся к тебе, слышишь? Но я не могу. Хочу тебя до беспамятства. Вот такую суку, какой ты есть, все равно хочу.
Я не понимаю, что происходит. И не перечу ему, когда он разворачивает меня к себе, когда прижимает спиной к стене. Я оживаю лишь когда он проводит членом по моим ягодицам. Вырываюсь. Не могу допустить, чтобы это случилось, ведь тогда между нами все кончено. Тогда мы не будем существовать. Никогда.
— Я ни в чем не виновата, слышишь? Я ничего не делала. Не знаю, кто…
Он закрывает мой рот ладонью, будто не хочет слышать, что я ему скажу. Не дает возможности оправдаться. Боже, да мне и не в чем! Я все три месяца в агонии прожила, оплакивала его, носила нашего ребенка и боролась за жизнь.
— Ты больной, — говорю ему уверенно. — Ненормальный. В чем ты меня обвиняешь?
Все это я выдаю на одном дыхании, как только его рука соскальзывает с моего рта. Боюсь, что он снова не даст мне возможности сказать.
— Ты устроила тот взрыв. Я допросил твоего любовника, он сказал, что это ты.
— Какого любовника?
— Адама. Мои люди от него живого места не оставили, а он повторял, что это ты. Причин ему не верить у меня нет.
— А причины не верить мне есть? — я усмехаюсь. — Ты вот так запросто поверишь подельнику своей женушки и не поверишь мне? Наташа, кстати, знает, что ты жив?
— Не знает. Никто не знает, кроме самых преданных парней.
— Они меня сегодня сюда притащили? Твои преданные парни? Господи, Дамир, да я эти месяцы не жила без тебя. Оплакивала. Я жить начала только когда…
Замолкаю. Понимаю, что чуть не сказала ему о беременности.
— Когда? — уточняет он, заметив, что я осеклась.
— Уверен, что сможешь мне поверить?
— Я постараюсь.
— Я беременна, Дамир. От тебя. Ношу нашего ребенка под сердцем. Думаешь, я смогла бы предать тебя, а потом не избавиться от него?
— Может, ты не от меня беременна? — уточняет, но уже не злится так, как вначале. Думает.
— Может и не от тебя, — соглашаюсь. — И Кирилл тоже не от тебя по тесту ДНК, который твой отец сделал. Он откупился от нас с Киром. Дал денег на лечение Алине и сказал не появляться с внуком на его пороге.
Я рассказываю все сумбурно и сбивчиво. Хочу, чтобы он начал думать, а не идти на поводу у эмоций. Адам сказал, что это я. А еще недавно умолял ему помочь. Может, это такой план мести?
— Оденься, — в меня летит его рубашка, которую я тут же перехватываю.
Дамир садится обратно на диван, а я со слезами на глазах начинаю одеваться. Не прощу ему то, что он сделал. По крайней мере, не так просто. Когда он все узнает, ему придется постараться, чтобы я его простила.
Глава 12
Дамир
— Ратмир, что там? — спросил пятый раз в трубку. У него все еще была надежда, что ему ответят другую информацию, потому что та, что ему дали, его не устраивала.
— Ничего нового он не говорит. Утверждает, что это она.
— Оставь его пока, — попросил. — Я подъеду поговорю сам.
— Хорошо.
Дамир бросил трубку. Он ничего не понимал. Сведений, кто это с ним сделал у него практически не было. Информация появилась, когда они начали применять силу. Тогда вышли на Адама, а через него… на Варю.
Дамир в это верить не хотел. Она не могла, да и денег у нее не было. Чтобы нанять человека для взрыва автомобиля нужны были бабки. Много. У нее их не было, или же он был явным лохом.
Пока ехал к месту, где они держали Адама, внутри все было сдавлено. Он боялся. Смешно признаться, но он действительно боялся. От Адама там живого места не оставалось, а он все равно утверждал, что это она. Ничего нового.
В подвале пахло потом и кровью, Дамир поморщился, но вошел. От мужчины, которым некогда был Адам, не осталось и следа. Перед ним сидел кусок окровавленного мяса, так что Дамира аж затошнило. Так они никогда не поступали. Но это было раньше. Тогда, когда его не предавал кто-то из близких.
— О! — ухмыльнулся Адам. — И ты здесь? Пришел посмотреть на то, как я сдохну?
— Пришел узнать, кто тебя нанял.
— А твои головорезы что, не сказали тебе? Я же уже все выдал. Или ты отказываешься верить?
Несмотря на то, что на Адаме не осталось живого места, Дамиру резко захотелось его ударить. Удержался он с трудом. Все же не мог он так. Драться, когда соперник стоит на ногах — одно. А вот так он не мог. Его воротило. Он вообще не хотел все доводить до такого ужаса. Не его это методы. Он кто угодно: боец, бизнесмен, сволочь, но не насильник.