Шрифт:
Что?!
Уже начинаю жалеть, что не согласилась сесть, потому что прямо сейчас ноги дрожат и подкашиваются.
Это просто абсурд.
Сбывшийся страшный сон.
Я начала работать на свою безупречную репутацию в тот день, когда получила диплом об окончании университета. Это очень важно — иметь безупречный послужной список, если хочешь достичь того, что находится на самой верхушке.
Строка о том, что я работала на конкурентов и сливала им корпоративные данные, просто убьет мою карьеру. Скосит сразу под корень.
— Руслан Андреевич, — я все же кое-как беру себя в руки, — раз вы так громогласно обвиняете меня в крайне неприятных вещах, надеюсь, у вас есть какие-то прямые доказательства?
— Полагаете, недостаточно того факта, то через неделю после того, как ваша подруга и по совместительству протеже, выносит из офиса документы, у «Элипса» вдруг появляется та же информация, что и у «ТриЛимб»? Думаете, это магнитные бури виноваты?
— Я хотела бы еще раз напомнить о корпоративной этике, — держусь из последних сил. — Я готова пройти любые проверки, чтобы доказать свою невиновность.
Для таких случаев у нас на предприятия даже предусмотрен детектор лжи, но мне и в кошмарном сне не могло присниться, что придется испытать его работу на себе.
— Мария Александровна, я надеялся, вам хватит ума не доводить ситуацию до абсурда, — фыркает «генерал».
— На кону моя репутация — ничто в сравнении с этим не может быть абсурдным.
Глава эСБэ с каменным лицом ждет отмашки.
— Хорошо, — «милосердно» соглашается Новиков, и это больше похоже на разрешение дать приговоренному право на последнее слово.
Глава 13
Все эти разбирательства, конечно, не могут обойтись без согласия собственницы.
Для этого с ней связываются даже в кардиоцентре, где она проходит плановый профилактический курс.
И вся информация, конечно же, незримо расползается по коллективу. Невозможно накинуть платок на каждый рот — так, кажется, говорится в известной поговорке.
Часа три уходит на то, чтобы дождаться полиграфолога, прогнать меня по целой куче идиотских вопросов, еще раз снять проверку с камер проходной и скрытых камер, которые натыканы в каждом кабинете.
Сказать, что я чувствую себя прошедшей девять кругов ада — значит, не сказать ничего.
Но оно того стоит, потому что итог всего этого — моя полная реабилитация. Даже несмотря на то, что генеральный открыто говорит, что сам факт того, что я попала в такой скандал — достаточная причина для моего увольнения.
Собственница предпочитает отмалчиваться, и это — плохой знак.
Меня оправдала техника и против меня действительно нет никаких доказательств, но я все равно замешана в скандале. Грозная много раз подчеркивала, что для нее крайне важна честность и доверие, которые она ставит даже выше профессиональных качество, потому что второму, при желании, человека всегда можно выучить.
В свой кабинет я заползаю только к трем — без обеда, без передышки и с тяжелой головой.
Не хочется ничего. Даже кофе, которая моя заботливая помощница молча приносит и ставит передо мной на стол.
Где-то за этими стенами наша служба безопасности сейчас песочит Ленку.
Нас намеренно развели так, чтобы не могли пересечься даже случайно.
Когда все закончится — я сверну ей шею. Я ее просто убью с особой жесткостью. Оторву все выступающие части тела и завяжу узлом то, что у нее между ног — может хоть тогда она перестанет думать о мужиках и вспомнит о значении слова «ответственность».
И, несмотря на все это, мне до сих пор страшно думать о том, что моя лучшая подруга, которую я столько раз буквально за уши вытаскивала из болота, могла так со мной поступить.
Это… слишком мерзко.
От одних только мыслей, какую змею на груди я могла пригреть, становится не по себе. Хочется пойти под душ и соскрести с кожи даже тень сегодняшнего дня.
В телефон даже не заглядываю, хоть до сих пор никак не ответила на сообщения Призрака.
Говорить ни с кем не хочется.
Точнее, мне очень нужно выговориться. Банально просто покричать хотя бы в пустоту, но лучше, чтобы в этой пустоте был голос, который скажет, что все пройдет, и руки, которые просто погладят по голове.
Я набираю папин номер.
Даже после моего простого «привет, па», он понимает, что в моей жизни случилась пресловутая пятая точка.
Папа — моя опора, поддержка и защита.
Он — мой идеальный мужчина. Он так меня любит, что я просто не согласна разменять свою жизнь и отдать сердце мужчине, который будет любить меня хоть на грамм меньше. Даже если планка требований слишком высока.