— Маленькая хитрая ведьма! Я мог бы и сам.

Она еле слезла с него, почти упав на плед, перекатившись на спину и судорожно пытаясь восстановить дыхание. Блаженная истома растеклась по ее телу, о других жидкостях она предпочла и не думать. Ведьма закрыла глаза и услышала, как егерь со смешком произносит Очищающее.

Несколько минут спустя, когда она смогла вновь дышать и даже что-то думать, Герми резко распахнула глаза. Ночь почти закончилась, небо начало светлеть, от синего переходя к едва алому на Востоке. Вершины гор вновь появлялись из темноты сизыми силуэтами.

Она замерла, не в силах повернуть голову и увидеть там этого. Ни разу в своей жизни, никогда и ни с кем — она не теряла рассудок подобным образом. Животная страсть, у которой она пошла на поводу, испепелила ее, и теперь она лежала жалкой кучкой пепла. Ведьма молила о том, чтобы подул ветер и разнес ее прах, чтобы ей не пришлось…

Егерь появился в поле ее зрения, он, потягиваясь, встал и начал раздеваться. Что?

Гермиона вытаращилась на него в полном непонимании. Неужели он хочет довершить начатое? Что-то внутри ее опять сладко сжалось от этой мысли. Ботинки егерь уже снял и теперь спокойно расстегивал многочисленные пуговицы на своем жилете. Он стоял к ней почти спиной, даже не смотря на несчастную ведьму. Она почему-то молчала, боясь позвать его или даже что-то спросить. Просто смотрела, как он расправился с жилетом и в несколько движений снял рубашку, оголяя спину. Волосы он перебросил к лицу, полностью открыв обзор. Она жадно исследовала каждый шрам на открывшейся коже. Коих было много, большие и маленькие, они хаотично пересекались. Левую лопатку егеря украшала татуировка, которая переходила на грудь, Гермиона не могла разобрать рисунок. Выглядел он так, будто черное нечто пытается задушить егеря.

Когда он остался в одних клетчатых брюках, то полуобернулся к ней, конечно же, зная, что она смотрит, Скабиор оскалился в своей излюбленной манере. В эту секунду Гермиона поняла, что это воспоминание, конкретно этот момент — она никогда не сотрет из своей памяти. Она спрячет его глубоко-глубоко в своей памяти, выучит все охранные заклинания, может быть, даже заведет думоотвод. Закроет эту ночь в шкатулку Пандоры. И никогда никому не отдаст. Оно было только ее, это мгновение, ее и этого.

Егерь же медленно стал снимать брюки. Клетчатая ткань упала вниз. Гермиона судорожно выдохнула, во все глаза рассматривая его фигуру, весьма, кстати, неплохую. Сердце опять гулко застучало в груди. Покрасовавшись несколько мгновений, давай ей время оценить его — в деталях — мужчина прыгнул в воду прямо с камня. Он поднял кучу брызг, несколько капель воды упало Гермионе на лицо.

Она порывисто села, машинально оправляя на себе блузку и задравшуюся юбку, глаза бегали по светлеющей глади воды, отыскивая его. Скабиор вынырнул в нескольких метрах от валуна. Он с видимым наслаждением откинул голову назад и завис в воде. Гермиона просто сидела и смотрела на него, одной рукой нервно теребя подол юбки.

— Советую тебе искупаться, — наконец-то, заговорил егерь в обычной своей ироничной манере. — Вода ледяная, очень бодрит.

Мысль оказаться рядом с голым егерем в одной стихии ее совсем не привлекала. А с другой стороны — что ей делать теперь, сидеть тут, наблюдая, как он плескается? Неожиданно для себя она встала, не выпендриваясь и не устраивая показухи с раздеванием, (отчасти потому что у нее все равно бы не получилось так эффектно) — Гермиона просто трансфигурировала форму в водолазный костюм из черной, непрозрачной ткани. Он должен был защитить ее от холодной воды и от егеря, по возможности. Волосы она собрала в пучок. Девушка опустила ноги с валуна, пальцем ноги пытаясь дотронуться до воды, чтобы проверить ее температуру. Но вода была сильно ниже, ей не удалось достать.

— Холодная, я же говорю, наложи на себя согревающее.

Так она и поступила, потом снова села на самый край валуна, думая как ей спуститься. Прыгать, как Скабиор, она не решилась, поэтому просто сползла в воду неизящной сосиской. Едва коснувшись воды, она невольно пискнула, до того та была холодной. Чары заработали, и через несколько секунд ей стало лучше. Вода остудила ее тело, все еще горящее от того, что между ними произошло. Она поняла, почему егерь так поступил. Ему-то, наверное, было совсем жарко, с повышенной температурой тела оборотня.

Пока она собиралась с силами, чтобы сползти с камня, Скабиор уже уплыл чуть ли не на середину озера. Она поплыла к нему, стараясь ни о чем не думать, а просто смотреть по сторонам.

И поглазеть было на что! Рассвет в горах последний раз она видела только в Хогвартсе, краски зари были ей знакомы, но здесь, с воды вид стремительно надвигающегося дня был значительно лучше. Вода окрасилась в светло-розовый цвет, горы постепенно проявлялись из сизой дымки. Она делала мерные гребки руками, пуская по воде дуги розово-фиолетовой ряби.

Егерь беспечно плескался, то погружаясь под воду, то выныривая. Мокрая красная прядь прилипла ко лбу, а остальная масса волос следовала за ним по поверхности воды. Гермиона подплыла поближе, впрочем, стараясь не приближаться очень уж, и бросила робкий взгляд на него. О, борода Мерлина! Его губы распухли от поцелуев, тогда что у нее с лицом?

Герми чуть погрузила свой рот в холодную воду, надеясь, что она поможет снять припухлость, потому что теперь начала чувствовать, как губы горят и саднят, он ведь ее укусил, подлец, и не один раз. Судя по быстро разгорающемуся рассвету, время было около четырех часов утра, скоро ей надо быть дома у родителей. Надо привести себя в порядок.

— Не замерзла? — спросил такой заботливый егерь. Гермиона поспешно ответила, однако забыв поднять лицо из воды, она просто пустила несколько пузырей. Скабиор многозначительно глянул на нее и засмеялся, протянув к ней руку. Гермиона отпрянула назад.

— В такой воде, я даже при всем желании, абсолютно безопасен, — оскалился он, заставляя ее вспыхнуть. Он-таки еще раз постарался коснуться ее, Гермиона не стала отплывать, полагаясь на его честность. Егерь притянул ее к себе, и ей ничего не оставалось, кроме как положить руки на его плечи. Она скосила глаза на левую сторону его шеи, где продолжалась татуировка. Черные неровные штрихи сливались в ощеренную морду волка, в разверстой пасти которого тонуло черное же солнце. Скабиор проследил ее взгляд.