– Вот так, дружище! – Сказал он, опережая готовый озвучиться вопрос Александра. – Да, Саня, бардак на корабле, я понимаю и сочувствую, но спиртного на борту нет, привыкай к мусульманскому миру.

– Печалька то какая! Надо было из "дьютика" прихватить бутылетос, это я крупно лоханулся. И что? Даже в кабине не имеется какой-нибудь капитанской заначки, на экстренный случай, ну там, для компресса, к примеру?

– Помилуй Бог! Вернее сказать, Аллах, ибо, ни один пьяница не будет допущен в рай Магомета. Ислам, Саня, ислам… Привыкай, говорю, приходится соответствовать. Мы тут если пьём, то как Штирлиц у камина на 23 февраля, скрывшись с глаз долой. За неприкрытый выпивон суд мусульманский, помимо нехилого штрафа, может прописать наказание палками. Отдубасят так, что не встанешь, сам видел, потом прямиком в больничку отправляют страдальца.

– Жесть!

– Угу. И по дамской части аккуратнее, главной тебе благодетелью будет воздержание, а то, как я помню, ты у нас всегда был большой любитель погладить стюардессочку пониже пупка.

– Да, ладно, лишь только, когда девочки сами к тому интерес проявляли. Нашел, тоже, понимаешь, неудержимого маньяка с неприкрытой эрекцией да склонностью к террору. Однако, Антоха, коли уж зашла речь на такую щекотливую тему, спросить хочу: здесь, у тебя в "бизнесе" такая турчаночка скачет, с красивой жопкой в стрингах… Амина.

– Она палестинка, а не турчанка и о ней точно не помышляй! Ишь ты, злыдень писюкатый, даже нижние детали гардероба успел рассмотреть. Ох, смотри, Санька, без яиц останешься, как домашний котик!

– О, как?! Любимая подруга, оказывается, доминантного самца, командира воздушного судна и…

– И ты – осёл! И, даже – ишак, применительно к региону. Хотя, как не странно, угадал почти точно, только меня зря сюда приплёл, я там не участвовал. Амина, действительно, жена командира воздушного судна, доминантного самца, если угодно, но, по имени Сулейман Дада, который всего месяц назад пересел в левое кресло и теперь усиленно хлопочет о переводе жены в свой экипаж. Он со мной «вторым» летал, до китайца Дэна, хороший парень.

– Что ж, по существу… Да мне и не до того пока, шибко в карманах тихо для дел великих.

– Молодец, уяснил быстро! Значит сегодня гасить тебя не стану… может быть. Ты извиняй, Шурик, длительно поболтать с тобой не смогу. Правила. И в кабину пустить тебя никак нельзя, иначе – "пожизненный эцих с гвоздями".

– Да, понятно, я и не прошусь к тебе в кабину, чего я там не видел?!

– Попрошу Амину угостить тебя крепким чаем, по-змейски сваренным.

– А, чай не водка, его ж много не выпьешь. Не хочу я вашего чаю, Антоха, не напрягай зазря жену хорошего парня.

– А ты попей, всё-таки, уверен – полегчает.

Сытов скрылся в направлении кабины и вскоре Амина явилась с чайной чашечкой на подносе, улыбаясь, как родному. Приняв из её рук напиток, Александр понял, что пиалка-то совершенно холодная, а жидкость в ней ярко выдаёт аромат крепкого, дорогого алкоголя, длительное время в дубовой таре настоянного.

– Тии, итс вэри гуд. – Лукаво подмигнула ему Амина. – Комплимент фром кэптэнс.

Великолепный канарский выдержанный ром, коим, по факту, оказался чаёк этот, помог Саше уснуть сном праведника, наглухо задёрнув шторку иллюминатора возле себя.

"Что-то очень хорошее видит он, спит и улыбается, будто сам Пророк осыпает его благодатью рая своего". – Докладывала Амина капитану Сытову на вопрос: "как там мой приятель-чаепитель?"

Время отсчитало положенные часы, за которые лайнер покрыл расстояние перелёта между столицами государств и, строго согласно графика, "Боинг 777", под командованием Антона Сытова, вошел в зону действия посадочной КГС, курсо-глиссадной системы, аэропорта Дубай. Самая совершенная система автоматики плавно приземлила самолёт на полосу. Торможение. Три поворота. Трап. Граница. И двери паспортного контроля раскрылись, как показалось, в новую жизнь.

И на пороге том, Сашу поджидала стюардесса Амина, вроде-как, случайно задержавшись именно здесь. Она увлекла товарища Гурзанова чуть в сторону и пассажиры, проходившие паспортный контроль, их совсем не замечали.

– Добро пожаловать на земли нашего мудрого эмира, господин Александр. – Сказала она, приблизившись настолько, что коснулась его плеча упругими холмиками своей груди, будто бы, опять, случайно. – Капитан Сытов говорил, что возможно, мы станем работать с Вами в одной авиакомпании, чему я очень рада. Ещё увидимся, господин Александр.

Амина сделала ещё один уверенный и настойчивый шажок вперёд, при этом произведя уже откровенный таран своими женскими прелестями, так сказать, настоящим буферным эффектом, не оставляющим никаких сомнений в живом, человеческом интересе. На этом она игриво ретировалась, вильнув пред Сашей подтянутыми ягодицами в самом, что ни на есть, эротически завлекающем движении, наверняка отрепетированном усиленными тренировками.

И стоял наш бывший, а может ещё и, в скором времени, будущий пилот Гурзанов, абсолютно позабыв сейчас о всех самолётах, вместе взятых. И пришлось ему, страдальцу, некоторое время оставаться на месте, в том укромном закутке, прикрываясь сумкой, дабы проходящий народ, издали, не заприметил на нём возбуждённое состояние плоти, уже совсем неважно скрываемое тканью штанов.