Взгляды всех присутствующих, до этого мгновения устремленные в большей степени друг на друга, обратились к нему. Граф де Нормонд бесконечно родным и знакомым Татьяне движением изогнул бровь, сама девушка чуть приоткрыла рот, торопливо припоминая изумление хранителя памяти, вызванное действиями мужчины, говорившего с Эриком. Один Роман остался почти безучастен, лишь чуть склонив голову на бок. В глазах его, однако же, при словах восседающего на стуле мужчины, зажегся огонек неподдельного интереса.

– Что значит «как хранитель памяти»? – медленно проговорил блондин, не сводя глаз с кажущегося совершенно расслабленным Винсента. Тот повел плечами.

– Это значит «как хранитель памяти», – мягко произнес он и неожиданно вздохнул, – Послушайте, может, мы хотя бы в гостиную пойдем? А то говорить о таком здесь… – он окинул красноречивым взглядом серый от пыли холл, – Немного неуютно.

– А ты думаешь, в гостиной пыли меньше? – мигом перехватив его взгляд и разгадав значение последнего, хохотнул виконт де Нормонд, – Наивный подвальный кот… Может, ты все же для начала объяснишься?

– Я не буду объясняться, пока меня хотя бы не накормят! – возмутился мужчина, вскакивая со стула и, перехватив удивленный взгляд хозяина замка, совершенно по-кошачьи фыркнул, – На птичках я за это время похудеть успел, между прочим!

– Что-то в глаза это не бросается, – Роман демонстративно сжал губы, однако, возражать особенно не стал, приглашающим жестом указывая на дверь гостиной. Винсент, развернувшись на каблуках, занес, было, ногу, чтобы отправиться в предложенном направлении, однако, на полушаге остановился и, снова обернувшись к своему язвительному собеседнику, вежливо осведомился:

– Прошу прощения, что, возможно, напрягаю вас, господин виконт, но не соблаговолите ли вы, как-нибудь шляясь без дела, добыть мне более или менее нормальную одежду?

Роман, ухмыляясь, милостиво опустил подбородок.

– Я обдумаю эту просьбу, когда мне не будут мешать разного рода приставучие личности. Иди давай, ты мешаешь пройти мне!

– Вот пример потрясающей вежливости, – с самым, что ни на есть, огорченным видом произнес хранитель памяти и, вздохнув, словно самый несчастный человек на свете, вновь выправил курс в сторону гостиной, направляясь к ней.

Молодой человек, насмешливо улыбаясь, последовал за ним; его брат, продолжая обнимать за талию девушку, вновь чуть привлек ее к себе и тоже повлек в сторону гостиной, с подозрительным интересом вглядываясь в спину идущего впереди Винсента.

Прибытие в искомое помещение он ознаменовал вопросом, в котором отразились все терзавшие его, видимо, еще с мига возвращения воспоминаний, сомнения:

– Разве ты был не в синем костюме на балу, Винсент?

Хранитель памяти, живо обернувшись на вопрос, лениво махнул рукой.

– Я был в красном, ты сам дал мне этот костюм. В синем был он.

Молодой граф вежливо приподнял брови, почему-то переводя взгляд на все еще обнимаемую им девушку.

– Он?

Татьяна тихо вздохнула и, тоже глянув на стоящего с видом исполненного долга, мужчину, чуть покачала головой.

– Винс, его же здесь нет.

– Но ведь это не мешало ему быть в синем, – резонно заметил хранитель памяти, опираясь одной ладонью о стол, возле которого уже несколько секунд стоял.

– О ком идет речь? – хозяин замка, переведя взгляд с девушки на непосредственного собеседника, чуть поморщился, – Опять какие-то загадки…

– Никаких загадок! – виконт де Нормонд, легкой поступью приблизившийся к столу, и без особых церемоний усевшийся на столешницу, развел руки в стороны, – На балу в честь передачи тебе титула присутствовали аж два Винсента, в целях возможности их различения одетые по-разному. Один улетел назад, сюда, другой остался в прошлом. Должно быть, так и страдает сейчас там, бедняжка, – Роман крайне ненатурально всхлипнул и, утерев несуществующие слезы, воззрился на прочих присутствующих крайне недовольно, – Долго стоять-то будем? Всех участников анти-Альбертовской коалиции приглашаю присесть (раз сами они до этого додуматься не в состоянии)! – скобки он весьма мастерски нарисовал в воздухе пальцами. Упомянутые участники, поочередно одарив юношу до крайности красноречивыми взорами, предпочли все же присесть, дабы не ждать еще одного, наверняка, еще более культурного предложения.

Роман, по-прежнему восседающий на столе, окинул всех довольным взглядом и, в свой черед не ожидая, пока ему вновь напомнят о причинах перемещения в гостиную, трижды хлопнул в ладоши.

Эрик обреченно вздохнул.

По гостиной пронесся знакомый легкий ветерок, сметающий пыль, приподнимающий тяжелые портьеры, и словно стеклящий заново окна, и среди гостиной, на том же самом месте, где видела его Татьяна в прошлый раз, возник высокий, светловолосый и бледный человек. Прозрачные зеленые глаза без какого бы то ни было выражения скользнули по всей присутствующей публике и чуть сузились, остановившись на Романе. Анхель склонился в вежливом, выжидающем поклоне.