Пока переодеваюсь, бронирую билет на ближайший рейс до столицы Родины, созваниваюсь со своим замом, пытаясь выяснить хоть какие-то детали.

И только в самый последний момент, когда ночных пассажиров просят отключить телефоны, повинуясь импульсивному порыву, быстро отправляю сообщение: «Мне пришлось срочно вылететь в Москву. Извини, малышка, обед переносится на неопределённый срок».

Мне не верится, что всё это происходит на самом деле. Я размышляла о том, что будет поутру, когда вспыхнувшая страсть утихнет, как мы станем вести себя друг с другом, боялась неловкости, боялась столкнуться с равнодушием, холодностью, но ничего такого не произошло. Напротив, мужчина проявил нежность и заботу по отношению ко мне.

Так легко было поверить в реальность происходящего там, на берегу моря, где откровения давались мне с лёгкостью. Но напряжение, захватившее меня в последний день, не спадало до тех самых пор, пока он не сказал, что ничего не изменилось. Он продолжит уделять мне время.

Наверное, именно в этот момент тяжесть ожидания его решения спадает, переставая давить на мои хрупкие плечи. Я не знаю, как сложатся наши отношения, сложатся ли вообще, но его убедительное и твёрдое заверение уже даёт мне некие гарантии. Позволяет вздохнуть с облегчением.

Он не собирается бросать меня, получив то, чего хотел.

И хотя мне грустно расставаться, и я прекрасно осознаю – так, как было в доме на берегу, больше не будет, я чувствую себя воодушевлённой. Алекс прав: только наши решения и наши желания важны. Наши жизни слишком разные, но только нам решать, быть нам вместе или нет.

Вернувшись в свою комнату, я первым делом наполняю ванну. Долго лежу в пушистой пене, вспоминая удивительные события этих дней. Каждое слово. Каждый взгляд. Каждое прикосновение. Каждый поцелуй.

Впервые за долгое время – со дня смерти моей мамы – я чувствую себя в порядке. Цельной. Восстановившейся от боли. Воспрянувшей духом. Желанной. Незаменимой. И я отчего-то верю, что чуточку любимой. Мне не хватало этих чувств.

Когда я осталась одна после смерти мамы, без друзей, родственников и даже просто хороших знакомых, когда в моей жизни появились отец и Инга, даже когда познакомилась в колледже с Лив, я не испытывала того, что чувствую сейчас. Алекс словно заполнил всю пустоту моей жизни разом. Занял каждую пустую полочку в моей душе, заполонил моё сердце.

Я знаю, что рано или поздно всё между нами закончится и я буду жалеть, что позволила себе так сильно увязнуть с самой первой встречи, но ничего не могу с собой поделать. Слишком нравится мне чувствовать себя такой живой, настоящей, влюблённой. Такой, какой и должна быть девушка моих лет. А не та унылая версия её блёклой тени.

Если я старательно стану напоминать себе, что я и Алекс – это не навсегда, то я смогу снова не провалиться в уныние, когда всё закончится.

Я нежусь в ванне, пока вода окончательно не остывает, насухо вытираюсь пушистым полотенцем, наношу на кожу лосьон для тела, на волосы – масло, на лицо – крем. С удивлением разглядываю свои глаза, кажущиеся мне вдруг такими взрослыми, умудрёнными неожиданным опытом, но лихорадочный блеск в них без труда выдаёт моё влюблённое состояние.

Я улыбаюсь своему отражению и отправляюсь спать, желая, чтобы завтрашний день наступил как можно скорее, но сон не идёт. Я раздумываю набрать сообщение Алексу, просто спросить какую-либо глупость, чтобы получить ответ. Или чтобы он перезвонил мне. Но, конечно, не решаюсь.

Вероятнее всего, его не мучает бессонница. Учитывая, что у него накопилось много дел за время отсутствия, ему нужен полноценный сон, а не мои влюблённые глупости.

Я засыпаю поздно, пропускаю будильник, в спешке бегу на занятия. И лишь там, устроившись за столом в огромной аудитории среди сотен таких же студентов, проверяю телефон.

Улыбаюсь, видя значок уведомления о входящем сообщении от Алекса и торопливо открываю его.

«Мне пришлось срочно вылететь в Москву. Извини, малышка, обед переносится на неопределённый срок.»

Улыбка гаснет. В голову сразу лезут недобрые мысли: он всё-таки бросил меня! Почему просто не сказал мне это в лицо? Зачем играл?

Часто дышу, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания, сжимая телефон до побелевших костяшек пальцев. Рядом усаживается Лив и встревоженно смотрит на меня.

– Элла, что случилось? – спрашивает она с тревогой.

И я неожиданно для себя вываливаю на неё всё, что меня беспокоит.

– О, милая, я уверена, что ты поторопилась с выводами. По крайней мере, ты же можешь ему написать, позвонить? Узнать, как обстоят дела на самом деле?

– А если он… бросил меня?

– Что ж, Эл, мужчины так поступают, но это не значит, что ты какая-то неправильная. Это значит, что он мудак.