Тертон молчал.

– И знаешь, Джуль, что я еще скажу? Ты справишься. Но этот парень... Мне его действительно жаль...

Тертон рассмеялся так громко, что Тельп подозрительно взглянул на него.

– Что с тобой?

– Ничего, - продолжая смеяться, ответил Тертон.
– Просто ты напоминаешь мне старуху, срезающую в саду цветы для букета и одновременно страдающую от того, что им предстоит завянуть.

– Ну, знаешь... Впрочем, я говорил, что ты выдержишь, Джуль. Именно поэтому когда-то я перестал смотреть на тебя влюбленными глазами. Божества должны быть великими, неподражаемыми и немного неловкими в своем величии.

– И все-таки это забавно, Кев. Эксперимент в эксперименте. Пожалуй, ты перещеголял меня. Мне бы такого не придумать. Да, дорогой мой, дети всегда обходят отцов и создают проблемы, которые потом сами и их последователи вынуждены разрешать. Что ж, на сегодня довольно.

– Я сожалею, Джуль... честное слово.

– Не страдай, пройдет, - Тертон встал.
– Однако мне надо немного познакомиться с Корном, - сказал он.
– В конечном счете благодаря тебе он тоже управляет моим телом.

– Все, что мы знали о нем - чем он был, каким был, передано тебе.

– Не о том речь. Я должен войти в его имитированный мир. Его действия здесь в определенной степени обусловлены тем, что происходит там. Я должен это знать и понимать.

Тельп стоял в нерешительности.

– Ты так считаешь? И ты сможешь сориентироваться в его мире?

– У каждого из нас есть опыт работы с фантотронами. Это ведь то же самое.

– Не совсем. В фантотроне ты имеешь жестко заданную структуру, а влияешь только на процесс. Как и в жизни. Мир таков, каким ты его застал, и ты можешь только действовать в нем.

– А там... у него?

– Там ты можешь влиять и на структуру. Это выглядит так, словно ты своими мыслями изменяешь реальность. Мы слишком мало знаем о его времени, о тех деталях, наличие которых позволяет ему воспринимать имитированный мир как реальный и собственный. Поэтому, когда он подумает о чем-нибудь, представит себе что-то, что было в том его мире, но о чем мы не знаем, это немедленно вводится в структуру.

– Понимаю. Например, если он представит себе бегемотов на улицах города его времени, они там появятся.

– Вот именно.

– Забавно. И много он уже напридумывал?

– Нет. Он просто заполняет свой мир деталями.

– Хорошо. А как с противоречиями? Если, например, он вообразит себе, что проникает сквозь стены, либо, что у бегемотов шесть ног...

– Противоречия, которые можно установить объективно, немедленно отсеиваются и не вводятся в структуру имитированного мира.

– А логические противоречия?

– С этим хуже. Но в конце концов это проблема не новая. Ошибки синтаксического характера можно распознать и не вводить. Проблемой остаются семантические ошибки.

– Понимаю. Так как же попасть туда, в его имитированную действительность?

– Это тоже не просто. Всякий раз, когда он надевает контактный шлем - начинает "работать" его индивидуальность. Если в момент включения шлема существуешь ты, твоя индивидуальность угасает, если он - остается.

– Ясно. Так как же?

– Ты считаешь, что это действительно необходимо?

– Полагаю, да.

Тельп задумался,

– Кев, - сказал Тертон, - все, что произошло до сих пор, я могу понять. Возможно, я и сам поступил бы не иначе, если даже объектом таких действий был ты. Но то, о чем я прошу, думаю, ты можешь сделать для меня, Джулиуса Тертона, которого знаешь чуть ли не с пеленок и, вероятно, немного любишь.

– Хорошо, - решился Тельп.
– Я введу поправку в программу, но только на один сеанс. Помни, что в том мире ты - Корн и неотличим от него.

– Ясно. Знаю. Спасибо, Кев. Прощай!
– Тертон встал и, не гляда больше на Тельпа, вышел. Посмотрел на озеро, но белого штриха паруса там уже не было. Домики Центра Космического Прослушивания по другую сторону озера расплылись в тумане, стелющемся над водой.

Направляясь к вездеходу, он уже знал, что станет делать.

7 На обратном пути и за обедом он обдумывал свои действия. Окончательно решился к вечеру, когда продумал все до конца, вплоть до предварительных тестов, тщательно увязав их с принципиальными элементами так, чтобы все вместе взятое образовывало единое целое. Конечно, для существа дела это, возможно, и не имело значения, однако он не видел причин, мешающих реализовать задуманное таким образом, чтобы не только достичь намеченной цели, но и получить конструкцию, которая бы ему нравилась.

Когда все было решено, он вызвал робота и приказал установить шлем на прежнее место. При этом в который уже раз мелькнула мысль, что робот выполняет приказы, не задавая вопросов, и в этом его преимущество перед человеком. Закончив работу, робот удалился. Тертон надел шлем, поджал электроды и... очутился в странном помещении, из окон которого был виден город, а еще дальше - лес и поля. Он с удовлетворением отметил, что Кев выполнил свое обещание.

– Ты уже вернулся? Как прошли эксперименты?
– послышался голос из глубины квартиры, и в комнату вошла женщина. Тертон не ожидал встретить ее здесь и подумал, что Корну везет, точнее, везло в жизни.