– Тогда… тогда вперед! – Взволнованно сказал куратор, смахивая слезу рукой.

Этого никто не заметил, потому что Арина открыла кодовый замок и распахнула люк. Ольга осторожно переступила через высокий стальной порог и вошла в шлюзовой отсек, напоминающий тамбур железнодорожного вагона, стерильно чистый тамбур. Здесь все как прежде, они тренируются в шлюзе уже месяц, но все же девочка не отказала себе в удовольствии встать под прозрачный потолочный люк, любуясь Большой Медведицей.

– Оля, скафандр ждет.

– Ах да, сейчас. Слушай, Арина, люк ведь не откроется сам, пока мы здесь?

– Исключено. В шлюзовую камеру ведут два люка, и невозможно открыть один, пока не закрыт другой, система механических замков не даст это сделать, потому я на всякий случай и держу рубочный люк открытым. Тут все как в симуляторе: одеваемся, задраиваем люк, откачиваем воздух и только потом открываем путь наружу. Ты готова, Воронок?

– С самого рождения!

Быстро и уверенно ребенок надел скафандр под бдительным взором няни. Еще мгновение и Ольга стоит в полной готовности, выжидательно смотря на Арину. Няня стала рядом, переодетая в яркий оранжевый комбинезон, и натянув на глаза широкие прямоугольные очки. Лицо ее стало величественным и прекрасным, и она торжественно объявила маленькой фигурке в скафандре:

– Дальше делай все сама, как учили!

– Давай, Воронок, покажи класс!

Ольга не спеша заперла рубочный люк, затем сверилась с распределительным табло на стене:

– Контур герметичен, включаю насосы, на счет три!

Взрослые молча наблюдали не вмешиваясь.

– Раз, два, три! – Ольга командует сама себе и хватается за поручни, секунду спустя взревели мощные насосы, почти мгновенно откачав воздух из шлюза. Дальше тишина…

– Связь только по радио.

– Я помню, помню. Можно открывать? – Взволнованный звонкий детский голос хорошо слышен не только няне и наставнику, но и дюжине наблюдателей в штаб-квартире.

– Можно!

Короткая команда и верхний люк плавно отошел в сторону, открывая черный квадрат пустоты, усеянный редкими звездами.

Пред немигающим взором этой пустоты маленькая фигурка невольно попятилась назад, но затем сделала смелый шаг вперед. Ольга и Арина встали на очерченный красной линией подъемник и медленно поднялись из шлюза на крышу Дома.

Две крошечные фигурки стояли на серой поверхности обитаемого отсека орбитального завода «Высокий Дом-8». Медленно двигалась напоминающая решетчатое коромысло ось, отсвечивали красным позиционные огни махины заводского корпуса, четыреста километрами ниже простиралось ночное полушарие Земли.

Ученица крепко сжала ладонь учителя, медленно ведя головой из стороны в сторону.

– Ну как, человеческое дитя?

– Оно…потрясающе…, – пыталась найти слова Оля.

– Да, Воронок, пустота всегда поражает, и первый свой выход ты будешь помнить всю жизнь, словно первый поцелуй. Давай Арина, начинай прогулку, – подключается Петров. – Мысленно я с вами.

Арина пристегнула ранец Ольги тонким металлическим стропом к своему запястью.

– Твой вестибулярный аппарат много совершеннее, чем у обычного человека, и все же первый раз может быть немного не по себе, особенно когда мы поднимемся к осевой мачте, где постоянная невесомость, это нормально. Если почувствуешь что-то неладное, сразу скажи мне. Для начала пройдемся к краю Дома, просто шагай вперед помедленнее, гравитация здесь такая же, как внутри. Иди, Воронок.

Арина включила освещение, и осевые прожектора залили пространство вокруг них холодным белым светом, протянув угольно-черные тени от двух маленьких фигур. Ольга, секунду постояв на месте, медленно зашагала к дальнему краю крыши, Арина пошла следом. Девочка продолжала вертеть головой во все стороны, всматриваясь в пустоту.

– Няня, эта линия огней высоко над нами – колонии высокой орбиты?

– Да, так называемый геостационарный пояс, тридцать шесть тысяч километров от Земли. Вон тот объект, огни которого напоминают вписанный в квадрат крест – верхний этаж Орбитального Лифта, Терминал. Я работала там, до того как стала твоей няней.

Ольга на секунду остановилась, переведя удивленный взгляд от далеких огней на высокую фигуру Арины:

– Да, а я и не знала. И как там было?

– Неплохо, но с Домом не сравнить, постоянно суматоха, как на вокзале. И такой замечательной девочки, как ты там не наблюдалось.

– Ох-х…

Ольга замерла у края Дома, Арина снова взяла ее за руку.

Они стояли, словно у края пропасти, которая начинается там, где корпус обрывался вертикально вниз. Бездонное черное пространство с мириадами звездных огней как настоящих, так и рукотворных. Космос.

– Я, я…, – ребенок в скафандре поднял голову и пытался что-то сказать, но замолчал.

– Успокойся, Воронок, успокойся, – густым басом раздался в шлеме голос Михаила. – Это не пропасть, и ты в нее не упадешь. Ничего не бойся, пустота не причинит тебе вреда, у нее нет такого в мыслях. Это твой мир, Ольга Воронова, и он целиком принадлежит тебе, до самой последней звезды! Ты понимаешь меня?

– Да, кажется, понимаю…спасибо, дядя Миша.

Арина также благодарна Михаилу за своевременную моральную поддержку и предпочла не вмешиваться. Она по-своему уверена в Ольге, уверена в ее навыках, тренировке и сильном характере. Также няня уверена в том, что ей не придется воспользоваться дистанционным управлением аптечки в скафандре ученицы, чтобы моментально вколоть девочке дозу успокоительного в случае приступа космической паники, ведь у Ольги приступа паники не может случиться в силу серьезной предварительной подготовки. Сейчас проверялась вся предыдущая работа Арины, и не только ее, но и десятка других специалистов, принимавших непосредственное участие в проекте «Ольга Воронова». И все же, слова старого пилота как нельзя уместны, ибо первый выход в пустоту, несомненно, самый важный в карьере каждого космонавта.