Учитель Яны в художественной школе отмечал необычайную свежесть, непосредственность и прелесть её картин-настроений, где от необыкновенной простоты во всём таяло сердце, так это было хорошо.

Родители поощряли занятия дочери. До определённого момента. Когда же подошло время выбирать профессию, встали на дыбы против поступления Яны в Суриковское училище. «Художник – это не профессия!», – хором говорили они. «На одного удачливого художника приходится тысяча неудовлетворённых талантов, нищих, голодных, богемных», – убеждал Яну отец. И она сдалась их напору. Как компромиссный вариант поступила в архитектурный институт. И дошла до ручки.

М.Якунчикова-Вебер -

Дикая рябина (Пижма)

Решила больше не сдерживать своих порывов и на творческом экзамене во время зимней сессии вместо академического проекта здания элеватора отпустила свою фантазию на все четыре стороны. Рассчитывала, что ей поставят двойку и отчислят из института. А вместо этого вызвала горячие споры, как между студентами, так и внутри преподавательского состава. И в итоге была негласно зачислена в потенциальные гении архитектуры.

Вот тогда в её жизни и появился Юрик. В общем-то, он и раньше в ней присутствовал, поскольку учился в одной с ней группе, но до этого, ни он, ни она особого внимания друг на друга не обращали. Юрик подошёл сам, выразил восхищение её талантом, в то время как остальные её сокурсники кривили губы в несогласии с оценкой её таланта или бросали завистливые косые взгляды. Так началась их дружба, быстро переросшая в любовь.

Уже после летней сессии этого же третьего курса некоторые Янины сокурсницы начали убеждать её, что Юрик её использует, но Яна этому не поверила. Решила, что всё это продолжение их зависти, только теперь уже не к её таланту, а к их с Юриком любви.

Зря не поверила. Может, если бы потрудилась, хотя бы, задуматься, не было так больно, когда пелена с глаз упала? Они вместе готовили все творческие проекты, вернее, свои Яна делала сама, а Юрика – вместе. Ну и что, что идеями фонтанировала она, а Юрик только рисовал или вносил несущественные коррективы? – считала Яна. Они же вместе, они же пара, они же единое целое! (Яна уже ощущала себя замужем за Юриком, хотя предложение он ей делать не спешил. Но это же всё формальность, не правда ли?)

На последнем курсе института, ещё не защитив диплом, они подали заявку на участие в творческом конкурсе Международного архитектурного фестиваля «Зодчество» в номинации «Открытые общественные пространства». С увлечением занимались проектом по благоустройству набережной Москвы-реки в микрорайоне Павшинская Пойма. Регистрацией их проекта на фестивале занимался Юрик, как обычно. Яна была ему благодарна, что он снимал с неё всякие такие рутинные организационные дела. Удивилась только, что в документах о принятии документов на конкурс, её фамилии не было. Юрик объяснил это формальностью, мол, так положено, под проектом всё равно их обе фамилии указаны. Конкурс они не выиграли, но диплом получили, формально заняв третье место. Вернее, получил, поскольку фамилия в дипломе была одна – Юрика. «Видишь, малыш, как получилось, – успокаивал её Юрик, – регистрировали только юридических лиц и индивидуально. Как зарегистрировали, так и наградные документы потом выписали. Ну, что ты распереживалась, ведь скоро это и твоя фамилия будет!» Прозвучало как предложение о замужестве, и Яна дальше не стала выяснять, проглотив наживку. Даже извинилась перед любимым.

Через какое-то время Яна полезла на сайт Мэрии Москвы, чтобы посмотреть, взяты ли какие-нибудь из победивших проектов на реализацию или весь этот архитектурный фестиваль всего лишь парад амбиций? И наткнулась на страничку жюри конкурса с перечислением победителей всех номинаций, а там – и организации, и индивидуалы, и коллективы авторов от двух до десяти человек. Юрик её обманул. Опять. Яна не стала выяснять отношения. Собрала свои вещи и съехала с их съёмной квартиры, оставив работающий ноутбук на странице с найденной информацией. Юрик не перезвонил, оправдаться не попытался.

Яне куда-то надо было срочно уехать из Москвы. Она давила на неё. Праздничное новогоднее убранство города словно издевалось лично над ней, сияя стекляшками, изображающими драгоценные камни. Толпа людей в радостном предвкушении праздника раздражала.

Уехать до Нового года не получилось. Билеты в Крым (Крымский мост, дворцы Ялты, гора Ай-Петри, плюсовая температура в декабре) были распроданы до конца новогодних каникул. Чтобы добраться до Калининграда (янтарь, Рыбная деревня, Куршская коса) на поезде, надо было пересекать несколько границ, а это заморочка. Яне же хотелось именно на поезде. Чтобы забраться на верхнюю полку и заснуть под мерное покачивание состава и стук колёс: тук-тук, тук-тук, тук-тук. И желательно не одну ночь, а несколько. Чтобы днём сидеть у окна и зарисовывать проплывающие пейзажи. По этой причине отпала поездка в Карелию (водопады, парк Рускеала, шхеры).

Итак, юг, север и запад отпали, остаётся направление на восток. Вот с этим путём проблем не было. На восток страна простиралась на тысячи километров, вплоть до Владивостока, куда ехать надо было почти четверо суток. Это, пожалуй, было многовато, и Яна решила ограничиться двумя. И из реальности выбьет, и надоесть не успеет. А, когда рассматривала маршрут, внимание застряло на необычном названии Ал-Чуур. Почему-то представлялась бескрайняя степь, покрытая снегом, и огромный костёр. А вокруг него – пляшущий хоровод из людей в ярких нарядах. Яне так понравилась эта картинка, что она тут же купила туда билет, махнув рукой на то, что поезд отправляется только 3-го января, и ей придётся что-то придумывать с Новым годом.