Сейчас уже начинает быть заметна наша разница в силе, но ты все равно пытаешься не отставать, в этом тебе очень помогает Ашада. Те новые изученные заклинания, да у тебя просто-напросто не хватало бы маны, и постоянное их использование было бы для тебя невозможным. Ты и так остатки из себя выдавливаешь, это тебе очень помогает, потому, как ты нашел именно ту грань, которая помогает тебе идти вперед и развиваться, сражаться на пределе и превозмогая трудности. Я бы даже назвал это стержнем, слой воли.

Теперь о главном. Про дракона Оникса и деревню Эльсу в свое время я тебе рассказывал, думаю, рассказ мой ты помнишь, и повторяться не стоит. Практически все в рассказе, правда, кроме одной маленькой детали, про драконов которых нашел мой учитель. Не было никакого учителя. Точнее не так учитель был, но он не находил драконов, он был драконом.

Да этим эльфом, что обнаружил драконов, и смог с ними подружиться был сам Оникс. Мой друг и учитель — дракон древности. Это великая тайна и хранить ее большая ответственность.

Не сказать, что для меня это было уж совсем что-то неожиданное, но тут видимо имелись некие подводные камни. И по итогу я не ошибся:

— Знаешь, что во всем этом самое смешное? Хорус закрыл Оникса ото всех, понатыкав там ловушек и прочего. И в первую очередь оградил своего сына от Лесных эльфов. Там стоит чудовищной силы барьер. Я пытался подобраться к барьеру, даже смог установить его природу, но оказывается мне не суждено его пройти. Это абсолютная магия, древняя как сам мир, в котором мы находимся.

Он как-то странно посмотрел на меня — В твоих глазах читается неверие, ученик мой.

Рамус прервался, откинул голову назад, взглянув, словно куда-то за стену начал цитировать: «Сей барьер установил Хорус! Его пройти не суждено не одному поколению — не ранее живших, не ныне живущих и не одному из потомков Лесных эльфов».

И вроде не было в этих словах ничего необычного, но определенные мысли навеяло, однако что-либо спрашивать и уточнять я не стал. Учитель вновь посмотрел на меня и продолжил.

— Как ты понимаешь, моя просьба была бы проста, помочь освободить Оникса. От этой идеи я не отказываюсь. Пойми дракон для меня не просто какой-то там хранитель, он мне друг, такой же реальный и живой, как и ты, и Лэйла с ее ученицей.

Не сводя с меня взгляда, Рамус думал о чем-то своем, позволив мне переварить информацию.

— Однажды мне плохо спалось, и я слышал ваш разговор с Ашадой. Да не красней ты так она хорошая девушка, я считаю, что у вас много общего. Но сейчас не об этом. Меня в вашем разговоре затронул один момент. Временные рамки, которыми вы ограничили наш мир, «игру» как вы сказали. Мир «Астирии». Интересное название не находишь? — задал мне вопрос Рамус. — Не могу вспомнить, Оникс как-то в разговоре упоминал нечто подобное.

— Рамус мы… — Жестом остановив мою попытку оправдаться, он продолжил.

— Не нужно. Пойми правильно, у меня нет причин сомневаться в вашей честности. Вопрос заключается совершенно в другом, в моем отношении к тому, что вы сказали и к этому миру, моему миру. Пусть я даже не могу сказать тебе, было ли на самом деле все то, что я помню, я просто хочу, чтобы ты знал, что для меня все те прожитые сотни лет реальны. Жена, дети, жизнь в Лесах Иолы, встреча с драконами, война или правильнее геноцид устроенный людьми, жизнь на острове, для меня это все было и есть.

Ты знаешь, я однажды встречался с создателем, демиургом. Весь разговор я не помню, в памяти всплывают только отдельные моменты, мне кажется, именно он подкорректировал мне воспоминания. И особенно хорошо мне запомнилась его внешность и взгляд кристально-голубых глаз. Кстати такой одежды как была на нем, у нас не носят. Изначально он мне показался человеком, парнем лет тридцати, но, только начав беседу, я понял, кто находиться передо мной.

Мне иногда кажется, что все сто со мной произошло результат его действий. Решил ли он тогда пошутить надомной, подарив самое большое счастье в мире — семью, а потом, отобрав, или цели у него были другие, мне не известно. Но я знаю другое, для чего он создал наш мир.

Поверь мне даже несмотря на то, о чем вы говорили с Ашадой, я знаю, наш мир реален, и он практически безграничен. Это не слепое предположение, это знание у меня осталось после встречи с создателем. Интересно получается, я знаю и точно понимаю, в чем смысл нашего мира. Однако донести эту информацию кому-либо у меня не получается, словно на меня нападает ступор. Так же и сейчас пытаюсь подобрать слова, а уста молчат.

Запомни Леон, он сказал, что я создан по его подобию, но без обременений, я живой и должен это всегда помнить и гордиться этим.