Потрескивание кристаллов прекратилось в один момент, а собеседница, растягивая гласные, произнесла лишь одно слово — Интересненнько…

«Вы смогли открыть новое умение — защита от ментальных атак — 1 %».

— Мне стало труднее видеть твои мысли…

— Это замечательно. — Сказал я твердо, но постарался в этот раз без злобы.

— Ты во многом делаешь поспешные выводы, не зная всей картины. Ты, наверное, не знаешь, но друзей у драконов единицы. Нас во все времена истребляли, пытались поработить, воспользоваться как инструментом. Знай и любовь, и дружба нам не чужды. Но в нашей истории достаточно примеров, когда моих соплеменников предавали, порабощали и убивали, а иногда и публично измывались, с одной лишь целью — использовать нас. Стать сильнее за наш счет, простое желание, ради которого не жалели не людей не средств. Я уже молчу про более хитрых и искусных гномов и гоблинов, которые иногда устраивали облавы прямо на пиках, излюбленных нами скал. Поверь мне эльфы тоже небыли исключением и прецеденты были и так почти с каждой расой разумных.

Что до твоих мыслей о том, почему нам «дома» не сидится, — снова она, — на нашем материке, то посещения моими соплеменниками других материков непосредственно связано с нашим развитием. Мы существа свободолюбивые гордые и развиваемся больше за счет познания мира. Потому как каждый из драконов уже от рождения отменный воин и такие способы развития, которые используете вы, нам не подходят, потому что они малоэффективны.

Мы растем в силе и развиваемся, посещая определенные знаменательные места, которые сыграли важную роль в становлении истории мира, либо, посещая трещины или правильнее мировые разломы, вы двуживущие их называете — места силы. Кстати некоторыми из них вы способны при желании пользоваться, используя эти разломы как проход, чтобы возвращаться в наш мир после гибели.

Так вот к чему это я. Мы никогда никого не завоевывали, корысти-ради и сражались только за себя. Да были случаи нападения драконов на поселения других разумных, но практически всегда это единичные нападения убитых горем наших сородичей.

А как ты считаешь, нужно мстить или нет, за детей, родителей или супругов, убитых иногда подло в спину, либо стоит простить обидчиков и жить дальше?

Не знаю, ее слова ненадолго задавили меня задуматься, но ответить я не смог.

— Лично мне не сложно ответить на этот вопрос, я бы испепелила всех и каждого посмевших навредить моему Ониксу. Предлагаю все же тебе попытаться дослушать историю о том, что происходило в тот день.

Я говорила тебе о возжелавших силы, так вот, твой учитель Рамус пытался свернуть с этого пути, но до конца, и он не стал исключением. Так получилось, что Рамус все же попросил помощи у Оникса. Оникс к тому моменту в своей изначальной форме выдерживал натиск огромного войска и был уже изрядно потрепан. Но просьбу Рамуса, своего друга он услышал. Дабы прекратить смерти среди эльфов, он прибег к магии, которая даже у нас драконов считается запрещенной — «Магия отложенного долга». Нет, не думай — это не какое-то там заклинание.

Мы драконы существа магические и чем больше мы учимся, путешествуем, взрослеем. Тем больше силы мы обретаем, тем более замысловатую магию способны творить, иногда больше интуитивно, нежели скажем, так как вы люди или эльфы, по придуманному шаблону.

Оникс был очень силен на свои годы, и все же он перестарался и серьезно. Заклинание, которое он воплотил, оберегая бегущих эльфов, было просто великолепным по своей простоте, банально не позволяя не одному врагу, несущему в себе угрозу для Лесных эльфов, проникнуть через барьер. Я хочу сказать, что все заклинания должны быть такими, чем они проще, тем они сильнее.

В чем сама суть такой магии, она позволяет использовать больше, чем у тебя есть, но и расплачиваться предстоит пропорционально затраченным усилиям. Фактически Оникс отдал часть своей жизни, за Лесных эльфов…

Она была мрачна и сосредоточена, Хорус выглядела на своем троне в этот момент как мрачный властелин.

— Он истребовал у Рамуса только одно, за помощь он попросил его жить. Пока Рамус Обещание держит.

Оникс уже был при смерти, когда вмешалась я. На нем было сильнейшее заклинание Моррока — «Порабощение души». Что не позволило бы Ониксу никогда больше восстановить свои силы и перебороть недуг. Он бы стал очередной куклой в руках чудовища. Заклинание это снять было нельзя, его можно было только забрать. Я в несколько ударов уничтожила практически всех преследователей, вобрала в себя «Порабощение души», а тело Оникса на многие века закрыла в горах Локсона, для восстановления, закрыв к нему проход всем Лесным эльфам. Слишком зла я была на них. А восстанавливаться после применения «Магии отложенного долга» он будет не одну тысячу лет.

Но только я успела переместить, тело сына в горы, как почувствовала, что мои жизненные и магические силы покидают меня. Словно их по крупице вытягивают, и с каждой минутой я становлюсь слабее. Обернувшись, я увидела, как Моррок со своими личами поднимают уничтоженное мною войско людей и прочую нежить, которую я умертвила несколькими минутами ранее. Я попыталась испепелить их огнем, но вместо этого вся сила, которую я использовала, перетекла Морроку, и он поднял практически все войско умерщвленных и сделал это он за один присест.

Рамус это видел, терять время он не стал, сражаться так же. Он продолжил уводить свой народ глубже в лес, ожидая преследования, думая, что это я специально их подняла, дабы истребить их. Это последнее, что я увидела у него тогда. А еще он боялся, боялся меня и в принципе правильно делал.

Видя, что заклинание меняет меня, и нормально пользоваться магией я не могу, я решила не подыгрывать больше Морроку и не делать его сильнее. Развоплотив и уничтожив свое тело, оставив только сердце, спрятав остатки силы там. Я защитилась в нем, оградившись от внешнего мира барьером, и стала ждать. Управлять он мною не может, но все еще пытается тянуть остатки силы. Теперь я для него как кристалл подпитки, — сказала она с усмешкой в голосе.