– Вы же читали в личном деле про её спортивные успехи? – спросил Палёнов, слегка улыбнувшись левой половинкой усов.

Раздался писк личного уни-инструмента генерала. Тот машинально повел рукой и сухой женский голос сообщил:

– До прибытия дипломатической миссии Альянса остался один час.

Генерал отмахнулся и браслет уни-инструмента на левой руке погас:

– Какие-то соревнования по боевым искусствам в детстве. Кому это интересно. Она военный, а не олимпиец. И она женщина. Я должен быть на сто процентов уверен, что женщина она уникальная, чтобы отправить её на Венеру! – указательный палец Шан Ливея уставился в потолок. – Так расскажите же, что там вы нашли пока она занималась на «Альтернативой»?

– Это не просто были соревнования, дорогой генерал. – говорил профессор и увлеченно ковырял невидимый волосок у себя на правом рукаве пиджака. – Мы проводили эксперимент. – он, казалось, полностью проигнорировал вопрос о личном деле Шепард.

– Послушайте, Вячеслав, – Ливей назвал собеседника по имени, – объясните толком. Не тяните. Скоро придёт дипломат от Альянса, а я толком не уверен в нашем командире миссии. У меня есть очень хороший кандидат, вы его недавно проверяли у себя в институте Церебрального Анализа. Майор Кай Ленг. По мнению нашего Совета, это лучший кандидат, а я, как командир, могу принять решение. Если вы хотите, чтобы я прислушался к вам, то, пожалуйста, проявите всё ваше красноречие. – сказал генерал и сел по другую сторону длинного стола.

Палёнов ни на секунду не ускорил речь:

– Шепард обладает уникальными свойствами моторных областей мозга. Её поврежденный позвоночник мог сделать её инвалидом на всю жизнь, но я и мои коллеги не только вылечили её, но создали у неё в спине новый нервный узел из искусственных тканей. В итоге, как бы случайно, получился почти что дополнительный мозг.

Шан Ливей подвинулся на стуле и изумленно спросил:

– Как было у динозавров?

– Пусть будет как у динозавров, – вздохнул профессор, не став ничего объяснять про старые мифы, и продолжил, – этот «второй мозг» развивался как дублер моторных областей головного мозга, которые, повторюсь, у неё выдающиеся, и с возрастом, примерно к пятнадцати годам, наделил Джэн уникальными способностями к запоминанию и воспроизводству движений, увеличил как минимум в два раза реакцию, расширил возможности других областей мозга и даже увеличил интеллектуальный потенциал в целом.

– Из-за дополнительных моторных областей в спине? Профессор, я, конечно, не учёный, но школу то я закончил. Как это связано?

– Я же сказал, это получилось случайно. Мы сами не ожидали. Конечно, в обычном мозге человека моторные области редко сильно влияют на решение задач, не относящихся к движению. Когда же двигается Джэн, её мозг работает гораздо лучше. Но даже без этого, она накопила к своим годам огромный опыт и нарастила невообразимое количество нейронных связей в моторных областях. У неё до сих пор идет интенсивный синаптогенез – постоянно образуются новые связи. Всего за год программы Альтернатива она усовершенствовала три с половиной десятка новых боевых Виртуальных Интеллектов.

Шан Ливей задумался. Конечно, Совет Церебрального Анализа это один из самых влиятельных Советов в Союзе. Конечно, работа именно этого Совета лежит в основе современной экономики и вообще уклада жизни общества Союза, но Палёнов не только в курсе последних военных разработок, но и сам раскрывает явно секретную информацию. Даже сам генерал не знал, кто конкретно стоит за разработкой новых программ боевых ВИ, которые только недавно поступили на вооружение. Это прозрачно намекает, что профессор тут не только как представитель Совета Церебрального Анализа. Ну а он, Шан Ливей, по какой-то причине только что получил доступ к этой секретной информации.

– Я понял, что она уникальная, универсальный солдат и так далее, хотя, повторюсь, у нас есть и другие модифицированные солдаты, – быстро сказал генерал, резко поднялся со стула и отступил на два шага обратно к панорамному окну, – почему ваш Совет вообще настаивает на её участии? И я спрошу в третий раз: почему вы рекомендуете ее именно в командиры миссии. Разве она вам не важна? – его взгляд скользил по верхушкам зданий жилых округов, садящимся и взлетающим флипам. – Миссия обещает быть самоубийственной. Я ведь правильно понял, что она единственный удачный эксперимент по вживлению искусственной нервной ткани?

– Единственный взрослый удачный эксперимент, – уточнил профессор. Он даже не проследил за генералом, который, не первый раз за разговор, вскакивал к окну и обратно. – Но да, вы правы, она пока самый опытный и самый продвинутый… кхм, экземпляр, – он слегка поморщился, что пришлось употребить такое слово.

– Так так? – нетерпеливо произнес генерал, повернувшись, – продолжайте пожалуйста.

– После года в «Альтернативе» мы очень хорошо её изучили, открылись её таланты, так сказать, иного свойства… и нас очень попросили рекомендовать командиром операции всё-таки именно её.

– Кто попросил? – тихо спросил Шан Ливей, – хотя он уже и сам знал ответ.

***

Капитан Джэн Ши, бывший оперативник команды ИКС-1, позывной Шепард, бежала по парку 11-го округа её родного города. Хотя родилась Шепард в самых северных землях Союза в нескольких тысячах километров отсюда, Ченгши-81, её родной город – она жила тут с трёх лет. Здесь её воспитал приемный отец.

Под ногами мягкой спортивной обуви шуршал гравий, по бокам мелькали постриженные кусты и деревья, солнце мелькало где-то среди жёлто-красной листвы. Шепард набирала скорость. Остался последний километр и нужно выжать из организма всё на что он способен.