– Нет, конечно! – поспешно заверила я.

Но Шведов мне не поверил. Смерив проницательным взглядом, громко выдохнул.

– Кто еще из бывших ухажеров активизировался? – опасно сузив глаза, душевно так поинтересовался супруг сквозь зубы.

– Никто! – решительно отбрила я, не желая подставлять Тимура.

Ромашки, подаренные им, до сих пор бередили тонкую душевную организацию Яра, и говорить правду было чревато.

– На тебе самую дешевую растворимую бурду, – пресекая в зародыше начинающийся скандал, отвлек нас Рома.

Он поставил на стойку железную баночку растворимого порошка и подвинул ко мне.

– Откуда в царстве настоящего кофе появился самозванец? – развеселилась я, пряча баночку в сумку.

– Он тут уже несколько месяцев партизанит. По-моему, Олег как-то принес, а вот для чего – не помню. Так что пользуйся и не благодари, – подмигнул он и отвлекся на нового посетителя.

Взяв со стойки свой стаканчик с самым умопомрачительным кофе, я сделала большой глоток и блаженно зажмурилась, смакуя. Распахнула глаза и встретилась взглядом с Яром. В его глазах снова, как и раньше, плескались нежность и какое-то умиление, смешанные с горечью.

Я чуть было не подавилась, рассматривая собственного мужа, который в этот момент показался мне недосягаемым. Голубые глаза, дерзко смотрящие на этот мир, широкие брови, которые чаще всего были нахмурены, пухлые чувственные губы и упрямая ямочка на подбородке...

Но вспомнив наш разговор в машине и то, что Ярослав не захотел его продолжать, я подавила в зародыше вспыхнувшую было надежду и гордо вскинула подбородок. Подхватила стаканчик и уже собиралась уйти, как была остановлена любимым мужем:

– Подожди.

Яр развернулся к Роме и попросил:

– Положи ей с собой медовых пирожных.

Я вспыхнула и сжала в руке стаканчик с кофе.

– Не нужно! Я на диете.

– Нет? Ну тогда я сам съем, – очаровательно улыбнулся Ярослав, глядя, как Роман шустро накладывает в большую коробку мои любимые пирожные.

Гад!

Я сглотнула вязкую слюну, глядя на произведение кондитерского искусства. Шведов расплатился, подхватил коробку и свой кофе и пошел вслед за мной.

Уже стоя у машины, я хмуро попросила:

– Верни ключи.

– Верну. До офиса доедем, и верну, – пообещал Яр и легкой походкой обошел машину.

Я тихонько взвыла и глянула на часы. До начала рабочего дня оставалось двадцать минут!

– Тогда жми на газ сильнее, – плюхнувшись на пассажирское сиденье, громко хлопнула дверью.

– Любой каприз, Рыжик! – нежно прошептал Яр и нажал на газ.

Отвернулась к окну, стараясь ни о чем не думать.

– Может, все-таки съешь пирожное? – голосом Змея-искусителя произнес Шведов. – Твои любимые, Стеша.

– Сейчас? – изумилась я.

– Как раньше... Помнишь, мы завтракали в машине?

– Это запрещенный прием. Раньше ты с блондинками не водился…

Шведов набрал в грудь побольше воздуха и на мгновение прикрыл глаза. На его лице вдруг появилось очень кровожадное выражение, а руль он стиснул до побелевших костяшек.

– Да не знаю я ее!

Я отвернулась и снова сделала большой глоток кофе. Но в этот раз даже он не поднял настроение.

Наконец мы подъехали к офису и вышли из машины. Ярослав протянул мне ключи и всучил коробку с пирожными, предварительно вытащив одно для себя. И уведомил, нахально подмигнув:

– В шесть я за тобой зайду.

– Не надо! – открестилась я от сомнительного удовольствия снова выяснять отношения.

– До вечера, Рыжик!

Он легко коснулся моих волос и, словно нехотя, развернулся и пошел в сторону автобусной остановки, на ходу вытаскивая мобильный.

Я пару мгновений смотрела ему вслед, а потом решительно потопала в офис. Мне было, о чем подумать…

Всю дорогу я напряженно мыслила. Так, как учил Мирон – вспоминая все до мелочей. И никак не могла понять, что именно меня смущало.

Не глядя по сторонам, дошла до кабинета, оставила там вещи и как сомнамбула потопала в кухню с баночкой бурды. От души сыпанула Глебу растворимого напитка, машинально плюхнула туда три ложки сахара, налила молока и минуты три задумчиво размешивала получившуюся субстанцию. Отложив ложечку в сторону, отправилась радовать своим присутствием Глеба Сергеевича.

Начальство величественно сидело в своем кресле, разбирая документы. Я тихонько подошла и поставила кружку на край его стола. Не отрывая взгляда от бумаг и позабыв меня поблагодарить (наверняка случайно!), Глеб подхватил кружку, сделал большой глоток и... выпучил глаза от шока. С трудом проглотил и возмущенно воззрился на меня: