Потому я решительно и быстро приблизилась к стойке регистрации.

За стойкой клевала носом пожилая старушка-архивариус в больших круглых очках. И мое появление стало для нее столь явной неожиданностью, что она едва не уронила эти самые очки на раскрытую книгу в розовом переплете.

Смахнув слезу, явно растроганная сюжетом, а не моим появлением, архивариус напустила на себя серьезный, важный вид, поднимаясь со стула. Правда, внушительности ей это не добавило. Сухонькая, низенькая, совершенно седая, но с острым внимательным взглядом светло-серых, словно ртуть, глаз. Вот если бы не этот взгляд – типичная добрая бабушка, развлекающая себя сплетнями, вязанием и пирожками для внуков. И почему мне кажется, что даже напускная строгость ей дается с большим трудом?

– Добро пожаловать в главный королевский архив, – довольно громко, но как-то скрипуче заговорила старушка. – Чем могу быть полезна?

– Добрый день, миссис… – взглянула на табличку с именем сотрудницы архива, – Родерн. Меня зовут Лина Уилсон. Я у вас впервые. Мне нужны книги по генеалогии высоких родов Квитгрейна, – откинув капюшон и распустив завязки плаща, заговорила я.

Бабуля окинула меня внимательным взглядом и протянула:

– Вижу, что впервые, – чуть прищурилась, а после расслабилась, словно о чем-то догадалась: – Сессия… историю сдаешь, деточка.

Миссис Родерн не спрашивала, а скорее утверждала, при этом острый, как бритва, взгляд стал мягче, жалостливей. Вероятно, сама она историю, а может, и саму королевскую академию не особо любила, и все студенты, сдающие экзамены, вызывали расположение.

Ну, студентка так студентка. Даже выдумывать ничего не придется.

– Реферат пишу вот… – скорбно вздохнув, пожаловалась я.

Архивариус с сочувствием взглянула на меня и забормотала уже скорее самой себе:

– Работаешь, небось. Все не успеваешь. А эти коршуны только и ждут, когда бедная оступится, чтобы пристроить на ее место богатенького.

Вероятно, за этой тирадой пряталась давняя личная обида. И мне она была на руку, как никогда, и… это все, конечно, очень замечательно. Я бы часами слушала о несправедливости нашего бренного мира, но время…

– До завтра не успею написать – отчислят, – вздохнула я так, что старушка все поняла, прониклась и дернула ручку одного из многих маленьких ящичков за своей спиной.

Ящичек открылся, и в воздух взмыл белый огонек, раскинув, как щупальца, тоненькие и словно живые лучики.

– Генеалогия древних родов Квитгрейна, уровень допуска перв… – она бросила на меня быстрый взгляд и исправилась: – второй. Только поторопись, деточка. Меня за такое по головке не погладят.

И огонек, сменив цвет на нежно-розовый, будто впрямь живой и разумный, помчался вверх по лестнице. А я, бросив на ходу скупое «спасибо», метнулась вслед за ним. Мчался он так быстро, что у меня не было времени ни задумываться о шуме от моего бега, ни о том, что я могла кому-то помешать.

Вылетев на третий этаж, без остановки и даже заминки я побежала по короткому коридору и вскоре оказалась в небольшом помещении. Всюду здесь были книги, свитки, газетные сшивки и даже письма отдельной стопкой за стеклянными дверцами.

Огонек в одно мгновение раскинул свои щупальца и очень ловко начал выбирать нужные источники, складывая их стопочкой на стол. Какой прекрасный и полезный поисковик. После пятой книги я вдруг приуныла, после пятнадцатой и вовсе скисла.

Стянув плащ, бросила его на спинку свободного стула и присела на соседний, тут же распахнув первую же книгу.

– До ночи буду в ней ковыряться, – пожаловалась я поисковику.

Тот замер, метнулся ко мне и завис прямо над книгой. Моргнул несколько раз, словно пытался что-то сказать. Или спросить. О! Может, это он мне так помощь предлагал?

– Мне нужна информация про первую супругу короля Вильгельма Кептинга третьего Сурового, – с надеждой произнесла я, глядя прямо на огонек так внимательно, что в глазах появились зеленый точки.

Поисковик моргнул несколько раз. После чего все книги, что находились на моем столе, взметнулись в воздух и встали на свои места.

Проклятье! Королеву, пусть и изгнанную, даже исключили из генеалогического древа королевской семьи, что ли?

Поисковик метнулся к одной из закрытых стеклом полочек, моргнул на сей раз фиолетовым, и дверца распахнулась. И на стол опустились листы. И я тут же взяла в руки первый.

– «Восьмого студня тридцать восьмого года после вхождения в силу Снежного дракона…» – прочитала я вслух. – Забытые боги, это какое-такое летоисчисление вообще? – поисковик в тот же миг метнулся к еще одному шкафчику, и на столе у меня появился артефакт, чем-то напоминающий маленькое настольное зеркало в серебряной оправе. Оно вмиг моргнуло, когда я повторила дату, и мне выдало дату уже по вполне привычному летоисчислению. – Вот как, – протянула я, прикинув, что начало истории, вероятно, положено тридцать восемь лет назад. – Сочетались браком старший принц Квитгрейна Вильгельм Кептинг и графиня Суэрская Анабель Стерлин. Брак заключен скоропостижно и без одобрения монарха согласно обычаям нашего великого храма и по велению Многоликого». Значит, летоисчисление храмовое, – поисковик моргнул желтым. Надеюсь, это было подтверждение. И я вернулась к прочитанному. – По любви, что ли, поженились? – вслух спросила я.