Бля-я-я. Чистейший ка-а-айф!

И пиздец у нее крепкий орех.

Неожиданно.

– У меня сейчас немного другие цели и приоритеты, – покосился на конопатую, однозначно давая понять о чем речь, при этом продолжая сжимать ее задницу.

– Очень жаль, – Клизма разочарованно пожала плечами и развернулась на своих низких каблуках, с недовольной мордой проваливая в закат. 

Мне вот нихрена не жаль.

– Ты совсем обнаглел? – тут же дернулась милаха, отшатываясь от меня, из-за чего моя рука выскользнула из ее кармана и перестала сжимать ее зад.

Потеря потерь. 

– Ты что, задницу качаешь? Она такая упругая , что ей орехи колоть можно, – наклонившись к ней слишком близко, прошептал на ушко. Она снова покраснела, и, когда в ту же секунду прозвенел звонок, поскакала по ступеньках, буркнув себе под нос: «Идиот!»

Вот же блядство. Теперь мне ее жопа покоя точно не даст.

***

У меня еще никогда в жизни не было таких мозолей на ладонях, как после вчерашней дрочки. Сколько раз я передернул, я и со счету сбился, член уже горел адским пламенем, но стоило мне снова вспомнить про упругую жопку Бэмби, как хер резко подскакивал.

Думал отпустит в качалке, но стало только хуже. Блядские телки, которые только что и делали, как щеголяли в обтянутых лосинах, постоянно наклонялись, оттопыривали свой зад. В голове мелькали одни сексуальные жопы, а я как идиот, каждый раз представлял, что это сейчас моя конопатая малышка так призывно стоит раком, отклячив свои половинки.

В итоге, психанул и пошел домой, ибо заебали.

Холодный душ тоже не помог. 

Говнюк в штанах совсем охренел.

Всю ночь мне снилось, что я сжимал ладонями упругие ягодицы и медленно между ними водил членом. Проснулся с таким каменным стояком, что в пору было идти в рукопашный бой. Или как правильнее сказать – хуепашный?

Опять передернул и злой, как черт, поехал в универ.

– Ты мне должна! – плюхнулся возле нее, кидая тетрадь и ручку на стол.

Сегодня я на нервах и на нежности не настроен.

Я ждал этой долбанной лекции неделю, как манны небесной, что бы снова просто посидеть с ней рядом полтора часа, но сейчас мне хотелось придушить ее. Хотя нет, сначала трахнуть, а потом… потом еще раз трахнуть, и еще раз пять... или десять, а вот потом и придушить.

Сидит такая вся красивая, недоступная. Сука, бесит. Аж трясет!

– С чего бы это? – она откинула свой хвост на другую сторону, и в этот момент кофта соскочила с ее плеча, обнажив его. Да твою ж мать! Я громко и больно сглотнул, от чего мой кадык чуть не выскочил из глотки.

Там сверху кто-то явно стебётся надо мной и проверяет мою выдержку. Говорю сразу, она у меня хуевая.

Собрал сопли в кулак и поднял руки к верху, показывая ей свои ладони.

– Мозоли эти видишь? – спросил, уставившись в упор на нее. По ее взгляду было видно, что она нихера не понимает, что я от нее хочу.

– Вижу, – кивнула. От качалки у меня действительно оставались грубые мозоли, которые не проходили годами.

– Знаешь из-за чего они? – она неоднозначно повела плечами. – Из-за того, что я всю ночь дрочил так, что дым валил столбом. Соседи подумали, что пожар. А все из-за тебя и твоей крепкой задницы. Быстро сознавайся, ты что, целыми днями приседаешь с книгами?

Кажется, я был в неадеквате. Подумал, что она сейчас опешит, снова засмущается, покраснеет и отведет взгляд, но хуй. Эта малышка не переставала меня удивлять.

Она, блять, заржала.

Искренне, от души, впервые. Хотя не уверен, что у этой рыжей козы есть душа.

Она так мило ухахатывалась. Надо мной блин.

Я тут страдаю, а ей смешно. Я хотел продолжать строить из себя злого говнюка, но понял, что не могу. Улыбка сама стала растягиваться на всю морду лица. От ее веселья я окончательно поплыл.

– Смешно тебе, да? – наигранно хмуро спросил у нее. – А я, между прочим, страдаю, хер до крови стер. И мне срочно нужна твоя первая медицинская помощь, массаж там, перевязку наложить, – добавил, и вот тут уже она засмущалась, поправила кофточку, скрывая от меня шикарный вид, и перестала смеяться. Но легкая улыбка все равно осталась на ее веснусчатом лице.

– Я думаю, тебе стоит обратиться к профессионалам. Тем более желающих тут много, – окинула она взглядом всю женскую аудиторию, остановившись дольше положенного на Осиповой, которая готова была в ней дыру проделать своей злобной физиономией. – А я в медицине не сильна.

Опачки. Это просто шутка или подтверждение моих догадок, что Бэмби нетронутая?

Я скрестил пальцы! Хоть бы, хоть бы. 

У меня не было пунктика на целках, но я хотел, что бы вот именно она была невинна и досталась мне. Зажрался, да?