Я согласилась. 

Не строила огромных планов и надежд, но выиграла, а спустя полтора года усердных тренировок я впервые вышла на профессиональный ринг, собственно, где впервые и встретилась с Аркадичем.

В тот день было много боев, и тренера всей области выставляли своих подопечных. Петр Аркадьевич в том числе. Дед меня отметил и похвалил. На этом разошлись и встречаться больше не планировали.

Но все пошло не по плану.

Именно тогда же произошла очередная задница в моей жизни – на меня завели уголовное дело, и я была вынуждена бежать из своего второго университета и из города в целом. С разрешения суда, конечно.

Тренер, зная мою ситуацию, порекомендовал меня Васильеву, у которого сам по молодости и занимался. И дедуля согласился. Не знаю, что он нашел во мне, но я была безумно этому рада. Аркадич хоть и был лютым сапожником, но дело свое знал на отлично.

Мы с близнецами собрали чемоданы и рванули сюда. Я в новый университет и к Васильеву на тренировки, братья за компания.

– Заканчивай. Зайди ко мне, – спустя полтора часа, которые я неотрывно била по груше, гаркнул он, вставая со стула и складывая газету. Он все это время сидел передо мной, закинув ноги на стул, и делал вид, что читает, при этом перекидывая во рту зубочистку.

Я облегчённо расслабила руки, и они тряпками повисли вдоль моего тело. А еще нужно было бинты снять, помыться, и ехать смотреть на тачку. Новый заказ на ремонт был срочный, и парни не могли сами разобраться без меня. Сил не было совсем.

На гимнастике нас гоняли битыми часами, но этот старик просто не знал пощады. После него я выходила, как хорошо отбитая котлета.

Поплелась за ним, чувствуя, как пот льет с меня ручьём. Сейчас бы в кроватку, продрыхнуть до завтра.

А утром вставать рано, так как ехать к Покровскому за город.

– Рыжая, когда все это закончится? С каждой тренировкой все хуже... – он сидел за столом, изучая меня. Хрустнул зубами, кстати, отличными для бывшего боксёра и для его возраста, от чего зубочистка переломилась. Сплюнул ее в мусорку и достал из рядом стоящей баночки новую.

Он был в курсе всей моей подноготной. Знал, кем я являюсь и почему шифруюсь.

Чего мне скрываться от него, уж ему точно плевать, кто я за стенами этого клуба.

– На следующей неделе суд, – выдохнула.

– Помню. И я, как свидетель, постараюсь приложить максимум усилий, что бы все обошлось.

– Вы же знаете, что мне могут запретить боксировать, – ответила ему, на что он скривился, и очередная зубочистка сломалась от давления его зубов. Он полез за новой. Да он так всю тайгу перекусит. – Так что есть вероятность, что вы впустую тратите на меня время, – ну вот, сказала то, что давно вертелось на языке.

Сейчас огребу.

–Ты не можешь знать этого наверняка, так что собери нахрен свои сопли, и перестань мне их мазать тут по паркету. Я не для того с тобой тут тискаюсь, что бы ты на все насрала с высокой стремянки, – психанул он.

Он терпеть не мог, когда люди сдавались раньше времени. Но я знала, что он по-настоящему переживает за меня, но если суд запретит мне боксировать, то боя, к которому я сейчас так активно готовилась, просто не будет. Я получу техническое поражение и больше не смогу заниматься тем, что мне действительно нравится.

– К тому же, ты просто обязана надрать костлявую задницу этой гадюке...

– Кобре, – исправила его.

Моей соперницей была Жанна Паркова, которая любила себя представлять в мире женского бокса, как Кобра. Минутка пафоса.

– Насрать. Хоть красная мамба...

– Черная... – и снова. Ей Богу, я не выйду отсюда живой.

– Не беси меня, пигалица! – все-таки заорал он, на что я захихикала. –Что с твоим режимом? Ты вообще спишь? Гонки, университет, ремонт машин. Ты не сможешь в таких условиях нормально подготовиться, – продолжал он нападать, но я знала, что за дело.

– Вы же знаете, у меня контракт. Я не могу все бросить. Последняя гонка будет за день до боя.

– Знаю, – недовольно пробубнил он, так как понимал, что я действительно ничего пока не могу исправить. Мне просто нужно откатать свой долг, и я завяжу с этим. – Ладно, хрен с тобой. Я не знаю, что у тебя в твоей башке, – ткнул он мне пальцем прямо в лоб, – но пока ты не решишь свои проблемы и комплексы вот тут, нихрена у тебя не получится.

Я не поняла, о чем конкретном он говорил. У меня столько было в голове, что я не знала, за что хвататься. Долг, гонки, суд, работа, предстоящий диплом, да даже чертов Вознесенский...

– Никаких шашней до боя. А то знаю я этот взгляд.

– Какой еще взгляд? – ничерта не поняла.

– Все, пошла отсюда! Дел по горло, – рявкнул и буквально вытолкнул меня за дверь.

Что с моим взглядом, черт возьми, не так?

Из клуба Аркадича вывалилась еле живая почти ночью. Необходимо было заскочить домой, переодеться, прыгнуть на мот и ехать смотреть в гараж машину. Обычно после поздней тренировки меня забирали близнецы, но они уже битый час ковырялись в ангаре.